Это место было освещено еще хуже, чем весь остальной переулок. Следуя какому-то древнему инстинкту, требующему от меня не быть обнаруженным, я забрался в темноту. Скоро шаги стали слышны. Быстрый топоток приближался ко мне, и я вжался в стену, почти слившись с ней. Допустим, растворяться в тени без остатка я не умел, но и моих скромных возможностей хватило, чтобы закутанная в плащ фигурка проскочила мимо меня. Девица. Должно быть, она слишком торопилась и была слишком напугана, чтобы смотреть по сторонам. Весьма опрометчиво! Я не успел довести мысль до конца.
Стоило девушке выйти из переулка, как ее окружили три высокие фигуры. Настроены они были недружелюбно.
– Куда спешишь, красавица, что несешь?
Девица взвизгнула и попыталась удрать обратно в переулок. Поздно. Один из троих схватил ее за локоть и грубо притянул к себе.
– Не так быстро!
«Хана девке».
«Да ладно, обойдется».
«Чего обойдется, дурень? Я говорю – хана!»
Девушка приглушенно вскрикнула – кто-то из нападавших зажал ей рот рукой. Ее голос подействовал на меня странно. Я почувствовал, что ненавижу этих троих, как никого на этом свете, словно они были воплощенное зло. Хотя вообще-то мне несвойственны сильные эмоции.
«Че замер, баран? Сделай что-нибудь!»
У меня было смутное подозрение, что Тень, оказавшись в большом и сильном теле, очень хочет почесать кулаки. Драться-то не ему. Должно быть, он всегда мечтал быть большим и страшным, а не просто страшненьким. В отличие от него я имел некоторый опыт и понимал, что трое мужиков могут крепко вломить мне, если не прирезать.
«Учти, засранец, тебе тоже будет больно!»
«Врежь им!»
Девушка придушенно верещала. Как же тут устоять? Ну я и врезал…
Уложить их оказалось неожиданно легко. Я впервые оценил по достоинству выучку моих противников-Стражей и то преимущество, которое дают мне над обычным человеком моя сила и рост. Как эти ребята умудрились попасть в грабители, осталось непонятным – в сравнении с ними я был как бог войны. Они совершенно не умели держать удар, не владели элементарной защитой, а про их реакцию лучше вообще не говорить. Разбойничать им было до первой драки, не дольше. Им просто повезло, что они нарвались на меня. Игнорируя тревожные вздохи Тени, я проверил у каждого пульс. Жить будут. Ну какое-то время…
– Они мертвы? – с надеждой окликнула меня незнакомка.
Откуда в женщинах столько агрессии? В Академии принципиально отказываются обучать воспитанниц фехтованию и борьбе, дабы не поощрять бессмысленную жестокость. В этом вопросе Тень был полностью солидарен с моими наставниками.
– Нет. Но до утра их можно считать технически мертвыми. – Я попытался улыбнуться. – А с вами все в порядке…
«Только не называй ее леди!»
– …мисс?
– О да! Я вам так благодарна, мистер, так благодарна! Вы меня просто спасли! Вас не поранили?
– Они не настолько хороши, мисс. Я думаю, мне стоит проводить вас до дома. Где вы живете?
«Вот это зря! На фиг тебе эта коза?»
«Она двух улиц не пройдет в одиночку. Стоило ли драться, чтобы тут же отправить ее на убой?»
Девушка немного поколебалась:
– Тут недалеко, у реки. Право же, не знаю…
Квартал у реки не мог быть благополучным по определению. Это вынудило меня быть настойчивее:
– Только до дверей, и я тут же уйду.
Она согласно кивнула. Мне показалось, мое предложение вызвало у нее громадное облегчение. Немудрено. Я не понимал, что могло вынудить девушку выйти на улицу в такой час. Она отчаянно старалась не спешить, но, даже если бы она бежала бегом, я все равно успел бы за ней шагом. Мне надо было привыкать к тому, что большинство моих сограждан (простых сограждан) больше похожи на мэтра Ребенгена, чем на моего отца. То есть все девушки, с которыми мне удастся познакомиться, будут едва доставать мне до плеча. Может ли это вызвать сложности в общении?
«Дурень! С бабами рост без разницы…»
Я был избавлен от выслушивания очередной пошлости – мы пришли. Около запертой двери какой-то лавки девушка остановилась и повернулась ко мне. Я приготовился вежливо распрощаться, но нас грубо прервали. Казавшаяся плотно закрытой дверь внезапно распахнулась.
– Нет, Чезер! Это друг! Он спас мне жизнь.
Парень, возникший в проеме двери, показался мне гораздо опаснее давешней троицы: быстрый, жилистый, с неприятным, колючим взглядом – вылитый убийца. Но и ему потребовалось время, чтобы посмотреть мне в глаза, – его взгляд упирался мне в подбородок. Даже с учетом ступенек. Думаю, это остановило его вернее, чем вопли девицы.
«Ну ты влип, приятель…»
«Мы влипли!»
– Зина? Что ты здесь делаешь, деточка?! В такой час!