Джейсон и Дэвид оба были тут, а так же Керал, который с недавних пор много времени проводил в больнице и участвовал во многом, что они делали. Регис был удивлен, с какой быстротой чири поглощал технические знания, чтобы, по-видимому, воспользоваться ими.
Джейсон сердечно приветствовал Региеа, однако он вздрогнул, когда землянин воскликнул:
— Регис! Как я рад тебя видеть, хотя я думал, что сегодня до обеда у тебя не найдется для нас времени! Доктор Шильд сказал мне, что мы должны поздравить тебя. Как я слышал, это прекрасный мальчик, шесть фунтов, и совершенно здоровый.
Регис ответил:
— Я тоже хотел бы посетить Мелору и ребенка — если она захочет меня видеть. Она вероятно, очень зла на меня, она даже не послала мне сообщения.
— Однако, тут ты ничего не можешь поделать, — произнес Дэвид. — Почему ты должен отказываться от своего сына. За ней великолепный уход, я знаком с Мариан Шильд, и она производит впечатление самой лучшей сестры, которую только знага эта планета.
— В хорошем уходе я уверен, я благодарен вам всем, — сказал Регис. — Но тот факт, что она не сообщила мне…
Он встретил взгляд Дэвида и увидел в нем понимание.
— Если женщина любит мужчину, от которого она произвела на свет ребенка, она захочет, чтобы он был возле нее в этот час.
— Я должен, по крайней мере, послать ей привет, — решил Регис. — Вы что-то узнали о Мисси?
— Ни слова, Регис, — ответил Джейсон. — Ее, конечно, обнаружат, если она попытается покинуть планету, а иначе — там, снаружи, чертовски огромный мир и, очевидно, она привыкла убегать и прятаться. Она беглянка из моего народа!
Мысли Керала были почти осязаемы, и Регис почувствовал неопределенное желание утешить его, однако он не знал как. Он видел, как Дэвид молча взял Керала за руку и это показалось ему немного печальным. Ему показалось, что он обладал этим, пока это не оказалось вне пределов его досягаемости. Он потряс головой и отогнал эти мысли. Нелепость! Потом он вздохнyл. Скоро здесь будет Линеа.
Керал объяснил свое удивление: — Я еще никогда не видел новорожденного ребенка человека. Можно мне пойти с тобой и посмотреть на твоего сына. Регис?
— Конечно, я охотно покажу его вам всем, — ответил Регис.
Дэвид решил сопровождать их, и они все вместе пошли по коридорам больницы. Высокорослый, стройный чири все еще вызывал любопытные взгляды. Но здесь, в больнице штаб-квартиры, эти взгляды были дружескими. Многие за это время уже видели Керала, говорили с ним, и он уже не был чуждым существом, сенсацией.
Мелора лежала в отдельной палате в дополнительном крыле здания. Помещение это часто использовалось для важных дарковерских гостей-телепатов. Окна его выходили на горы. Одна из акушерок Дарковера и одна из служанок свиты самой Мелоры находились здесь, чтобы ухаживать за ней. Мелора сидела в одном из кресел, одетая в длинное синее шерстяное платье, щеки се слегка покраснели. Это была красивая женщина, высокая, с гордой грацией, каштановыми волосами и серыми глазами. Даже теперь, с закинутыми на плечи косами, она выглядела почти ребенком. Глаза Региса, в которых был застарелый страх, были прикованы к люльке, в которой лежал малыш (было видно только маленькое красное личико, остальное было закрыто белой больничной простыней, под которой он спал), но потом он посмотрел на Мелору. Он сделал ей знак, чтобы она не вставала, нагнулся к ней и поцеловал в щеку.
— Это чудесно, Мелора. Я благодарю тебя. Если бы я знал об этом, я остался бы здесь, рядом с тобой.
— Ты ничего бы не смог для меня сделать, а здесь очень обо мне заботятся, — холодно ответила молодая женщина и отвернула щеку от нового поцелуя.
Помещение было полно напряжения, и все трое, стоявшие возле нее — все телепаты большей или меньшей силы — чувствовали ее гнев. Регис внезапно понял, что он взял остальных с собой из трусости, потому что он надеялся, что Мелора не будет устраивать сцен в присутствии жителей других миров. Ее мучило, что ее ребенок родился в таком чужом месте, она не знала, почему Регис потребовал от нее этого и имела право, сказал себе Регис, устроить ему сцену в присутствии чужаков.
Керал решил предотвратить сцену, для этого он подошел к ребенку и нагнулся над колыбелькой. Мелора тихо вскрикнула, но тут же расслабилась, когда Керал взглянул на нее счастливым взглядом. Да, она даже улыбнулась чири и сказала: — Теперь, если хотите, возьмите его, вы благородный, вы оказали нам милость.
Керал поднял ребенка. Его длинные руки ловко скользили по маленькому тельцу, словно он привык обращаться с младенцами. Но Дэвид, наблюдавший за ним, был убежден — хотя он и не знал откуда пришло к нему это — что Керал никогда прежде не видел и не касался ни одного новорожденного.
Керал очаровательно улыбнулся: — Его мысли странны и бесформенны. И, несмотря на это, как он отличается от маленького животного!
Дэвид про себя подумал, что младенец выглядит как обычное новорожденное существо, маленькое и не умеющее говорить. Но он также знал, что эта точка зрения возникла от намеренно культивируемого цинизма медиков. На мгновение он предположил, что видит ребенка глазами Керала, маленькое чудо, новое творение. Это очень угнетало его, он разорвал контакт и осведомился у Региса:
— Как ты хочешь его назвать?
— Это право Мелоры, — Регис улыбнулся молодой матери. — Я дам ему имя только в том случае, если она попросит меня об этом.
Лицо Мелоры смягчилось. Она вложила свою руку в руку Региса.
— Сделай это, если хочешь, — сказал она, Дэвид коснулся плеча Керала. Тот заботливо уложил младенца назад, в люльку. Потом они ушли, оставив молодых родителей наедине с ребенком.
Позже Дэвид подумал, что этот контакт с ребенком и Регисом растрогал его, но сейчас он предпочел не думать об этом. Он провел день с оставшимися членами проекта. Рондо, при попытке замерить степень его контроля над небольшими предметами, высказал свое недовольство и нежелание сотрудничать. Он был не готов говорить о своей карьере игрока и своих методах и отказался манипулировать картами и кубиком, которые дали ему Джейсон и Дэвид. Дезидерия была очень лаконична и казалась озабоченной. Коннер снова погрузился в апатию, не хотел говорить и отказывался работать. Дэвид ясно почувствовал, каким покинутым ощущал себя космонавт без Мисси.
Регис больше ничего не сообщил о себе. Данило, появившись ненадолго, сказал, что тот извиняется, но у него личные дела. Затем охранник снова исчез.
После того как Рондо угрюмо объяснил, что у него болит голова и он устал (конечно, Коннер тоже заявил, что ему все равно, что с ним произойдет), Дэвид обратился к Дезидерии с просьбой рассказать что-нибудь об обучении Хранительниц. Он слушал без всякого удовольствия и делал заметки — чистый автоматизм, думал он, потому что это все записывается на ленту.
— Обучение начинается с игры, подобной манипулированию этими предметами. — Это началось, когда мы еще были маленькими, — Дезидерия кивком головы указала на кучку кубиков, перьев и других небольших предметов, которые Дэвид предложил Рондо. — Существует также игра, во время которой прячутся сладости и другое, чтобы мы все это отыскали, а потом более трудные задания, при которых прячутся доказательства или одна группа от другой. За этим следует довольно напряженная психическая тренировка нервов — дыхания, концентрации, мы час за часом контролируем дыхание и медитируем. Мы учимся психически влиять на тело снаружи и изнутри. Конечно, происходит всякое, прежде чем нам позволяют увидеть матрикс. Когда мы будем в состоянии контролировать все наши естественные способности, мы начнем работать с матрикс-камнями, сначала с небольшими.
Дэвид обнаружил, что многое из того, что он услышал, напоминает древнюю, традиционную тренировку йогов, которая все еще использовалась некоторыми группами землян по религиозным соображениям или как путь к самосовершенствованию. Он оставил любопытство на время, когда он на досуге сможет оценить все услышанное.
Весь вечер Дэвида угнетали неясные, раздраженные голоса. Керал, хотя и нервничал, был тих и сдержан. Ему отвели в больнице комнату рядом с комнатой Дэвида, и так как это уже стало их общей привычкой, они вместе пошли обедать в кафетерий. Но Керал едва ли произнес и дюжину слов и не имел никакого желания зайти в комнату Дэвида и беседовать, как они делали это всегда Коннер тоже ни с кем не говорил. Молчание Керала не очень беспокоило Дэвида, но молчание Коннера беспокоило его. Если эта привязанность удержится, не сделает ли космонавт новую попытку самоубийства? Он вернулся к жизни для Мисси. Теперь она исчезла. Не унесла ли она с собой его интерес к жизни? К дьяволу Мисси! Теперь Дэвкд ожесточился. Он не мог и не хотел брать на себя ответственность за физическое и душевное благополучие каждого члена этого проклятого проекта!