Однако больше всего директора ВНСПБ раздражало отсутствие у здешних жителей КЭМИ — контролируемого эффекта мозгового имплантата, из-за чего приходилось пользоваться их дурацкими допотопными пробуками и прочими древними средствами коммуникации. В этом мире, исходя из моральных принципов пресловутой научной этики, до сих пор не дошли до улучшения способностей человека, тогда как у них, поставив множество опытов на заключенных и добровольцах еще в пятидесятых годах прошлого века, миллионы людей уже давно и успешно использовали продвинутые модификации. Как только КЭМИ помещали в мозг носителя, тот, помимо прочих полезностей, на подобии бесконтактной передачи информации или возможности мысленных переговоров с выбранным оппонентом на любом расстоянии, мог выработать в себе одну из нескольких уникальных способностей — ту, к которой был наиболее расположен физиологически и психологически. Нату имплантат помог расширить ресурсы зрения, что позволяло ему теперь видеть дальше и лучше остальных или абсолютно наоборот — замечать почти невидимое и читать нечитаемое. Он мог заставить свой мозг приближать и отдалять цели, делать изображение более четким, а при должном сосредоточении, вообще различать фигуры за стеной или видеть в полной темноте. Дома подобный дар считался чем-то рядовым, обыденным и понятным. Здесь же, большинство из тех, кто был посвящен в тайну его способностей, жалели и зачастую сторонились парня, что в принципе было не принято в их обществе, видь подобное пренебрежительное отношение считалось постыдным и не уважительным, а потому всячески избегалось в общении. Будь ты даже запустившим себя до предела человеком, любой, к кому бы ты не обратился за помощью, должен был тебе ее не только оказать, но и обязан был вести себя с тобой на равных. На Ната это правило почему-то никогда не распространялось. Однажды, правдолюбивая Ника сказала, будто подобное происходит лишь потому, что все они считают его жертвой вандального эксперимента и в их светлых головах просто не укладывается, как человек мог пойти на такое добровольно. Гармония, баланс и единство — вот какого лозунга придерживались в этом идеальном мире, но ему он явно не подходил. Все претило Нату в этой реальности, казавшейся приторно-сладкой и неестественно правильной, и как бы смешно это не звучало, но единственная вещь, которую он успел здесь полюбить, было самое что ни на есть настоящее, природное, густое, черно, как смоль, горькое кофе, деревья которого ни в его, ни в одной из реальностей Коалиции Разумных Вселенных не росли вот уже лет сто, а все его искусственные заменители и рядом не стояли с тем, что ему довелось попробовать в этом мире. И теперь не проходило и дня, чтобы директор ВНСПБ не сладился этим невероятно насыщенным ароматом и неповторимым вкусом.
— Кстати говоря, — хмыкнул он вслух, вальяжно потягиваясь в своем огромном черном кресле из отвратительного, на его взгляд, кож зама, который в этой реальности был просто повсюду — Еще очередная чашечка, чтобы сбить накопившуюся сонливость после такой тяжелой недели, мне явно сейчас не помешает и…
— Нат — настойчивый, слегка резковатый голос мигом вернул его в реальность — Прости, что отрываю, но пятнадцать минут назад произошло нечто очень важное.
В проеме двери его кабинета показалась макушка с очень аккуратной, любовно уложенной, короткой стрижкой, чуть зачесанной симметрично вверх, а следом за ней неуверенно протиснулось озабоченное, цвета молочного шоколада, лицо с идеальной кожей, немного припухлыми губами, широким, слегка приплюснутым носом, всегда идеально выбритым подбородком и неизменной маленькой серьгой в левом ухе.
— Да не мнись ты там уже, Алес, заходи! — и только после официального разрешения в комнату нерешительно проскользнуло и все остальное мускулистое, подтянутое тело пришедшего — Умник, совершенно не обязательно вести себя так официально, когда мы наедине — директор ВНПСБ широко улыбнулся лучшему, на его взгляд, в этом мире человеку, когда-то спасшему ему жизнь, и жестом указал в кресло напротив — Присаживайся и расскажи мне как у тебя дела — он достал откуда-то из закромов своего огромного стола два круглых, покрытых ледяной испариной, бокала и литровую бутылку отличного односолодового виски — Для нас с тобой у меня всегда припасено кое-что отличное…
— Нет-нет, постой! Я пришел сюда не за этим. Послушай, у нас на самом деле случилось нечто невероятное — неопределенно отмахнувшись от его предложения, встревоженно затараторил парень — НСП! Она неожиданно принялась бесконтрольно прогрессировать.
— Что значит прогрессировать?! — осторожно переспросил Нат, мигом превращаясь из добродушного друга в строгого сосредоточенного начальника — Почти год спектр двигался с неизменной скоростью, размерами и структурой, а тут вдруг взял и решил себе изменить?!
— Именно! Сначала на мониторах, отслеживающих его передвижение, вдруг появился резкий всплеск активности, а затем, в считанные секунды, полоса моментально переместилась от серединной точки своего пути прямо к Антарктическому Столпу. После этого НСП успокоилась и снова в прежнем режиме стала медленно продвигаться, но теперь уже к Южноамериканскому КС. Наша аппаратура и ученые, находящиеся в этот момент возле спектра, а также многочисленные свидетели уже подтвердили достоверность происходящего. К сожалению, есть жертвы…
— Так какого хрена мы с тобой до сих пор торчим здесь?! — в негодовании воскликнул мужчина, резво вскакивая из-за стола и широко разводя руками — Собирай всех, кто свободен и немедленно отправляемся туда.
— Подожди, есть еще кое-что, о чем ты должен знать — Алес с застывшим тревожным выражением лица не отрываясь смотрел на друга — В тот же самый момент, секунда в секунду, когда спектральная полоса рванула к следующему столпу, над водами Атлантического океана, в нескольких километрах от того места, где мы когда-то обнаружили полуживым тебя, спутники засекли, взявшийся буквально из ниоткуда, черный эллипсоидный двухметровый объект. Он возник в воздухе будто из пустоты, а затем, спустя ровно тридцать секунд, датчики зафиксировали там мало известный для нашей науки выброс энергии, после чего все прекратилось, словно никогда и не бывало.
— Что?! Получается кто-то снова пожаловал в гости, — недоверчиво уставившись на парня, тихо прохрипел директор ВНСПБ, непроизвольно рухнув обратно в свое кресло — но этого не может быть. Я не вернулся обратно, а значит они обязаны были занести ваш мир в список опасных. Нет-нет-нет, вероятно это что-то другое, возможно связанное с КС и НСП или еще какая-то новая странная аномалия природы…
— Нат, Нат! Посмотри на меня! Успокойся. Мы оба отлично знаем, что это такое — склонившись над столом и участливо похлопав друга по плечу, вкрадчиво произнес Алес — Мы понятия не имеем, что могло измениться за эти одиннадцать лет на твоей стороне. Возможно у них появились альтернативные способы проверки или это какие-то плановые повторные рейды. Главное не паникуй.
— Черт, Умник, неужели я и в самом деле смогу вернуться домой… — прошептал ошарашенный мужчина, невольно пересылая со своего имплантата на пробук, а с него в центр кабинета личные записи с изображением смешно хохочущей крохи с такими же волнистыми каштановыми волосами, как у него самого — Никогда прежде у меня не было столько надежды, как сейчас. Мне бы радоваться, но почему-то вдруг наоборот мое сердце сковал страх, а коленки бешено затряслись — признался он, нервно дотрагиваясь до двух параллельных глубоких шрамов, растянувшихся практически на всю его левую щеку — Наверное я просто боюсь того, что меня там может ожидать.
— Эй, ты отчаянно боролся целых одиннадцать лет за то, чтобы снова увидеть свою дочь! Не время раскисать — широко улыбнувшись, подбодрил его друг — Так что не упусти свой шанс и начинай уже командовать.