Если же проанализировать все предложения и проекты с российской стороны, скажем, лет за 10, обнаружится что, как минимум, более половины из них так и оставались в ранге «намерений». Вот именно эту сторону «сотрудничества» и надо было проанализировать в работе с обозначенным названием. Или объективно проанализировать причины провалов фактически всех Федеральных целевых программ экономического и социального развития Дальнего Востока и Забайкалья, а не только программы 1996–2005 гг. (с. 379) И не ссылаться на болтовню руководителей любого ранга или рассказывать о достижениях Байкальского экономического форума и выступлений на нем какой-то московской шишки. Ан нет, цель «фундаментального труда» все-таки иная. В одном месте мудрец пишет:
Кроме того, в политическом плане экономическая интеграция российского Дальнего Востока с Северо-Восточным Китаем позволит найти оптимальное решение проблемы миграции из Китая в Россию и создать в перспективе новые рычаги давления на Японию и США как в рамках тихоокеанской политики, так и в масштабах глобальной мировой политики (с.27).
Во-первых, странно, что сотрудничество России с Китаем академик рассматривает как потенциальный рычаг давления на США и Японию. И что же за интеграция будет в Восточной Азии, если одна из интегрирующихся сторон собирается давить другие стороны? Во-вторых, он сам же описывает плачевное положение РДВ (с. 51), с чем нельзя не согласиться. Поскольку там полнейший провал любого развития. В-третьих, придавая такое большое значение РДВ, абсолютно не показана реальная ситуация в этом регионе.
Фактически — масса слов о перспективах китайско-российского сотрудничества и отсутствие анализа реальных возможностей со стороны России развивать такое сотрудничество. Кроме того, чтобы обосновать тезис о том, что, доля Дальнего Востока в общем объеме торговли РФ должна превышать долю Европы, надо экономически (через сопоставление цен на товары) доказать, что торговля с Востоком для России выгоднее торговли с Западом. Повторяю экономически, а не пустой болтовней.
О современной России академик пишет как о великой державе, как «глобальном игроке», подтверждая эти утверждения ссылками на руководителей страны (с. 8). Не забыл он пропеть осанну и Путину, при котором, дескать, воцарилась стабильность (с. 7). Видимо, не знает, что при Путине все отрицательные макропоказатели России, включая и такой агрегативный, как Индекс потенциала человеческого развития, резко ухудшились. Такое ощущение, что человек не живет в современной России, что, возможно, и верно (командировки, командировки). Но ведь есть статистические справочники и сборники хотя бы того же Роскомстата. Неужели в ИДВ никто не занимается современной российской экономикой?
Титаренко даже умудрился написать о том, что нынешнее правительство печется о «благосостоянии» всего народа. Где он видел, чтобы капиталистическое общество, особенно такое, какое сложилось в России, заботилось о народе? Даже у самых прикормленных Кремлем идеологических подонков типа Сванидзе или Млечина язык не повернулся бы произнести подобную сверхочевидную ложь. Ученый, строящий свой анализ на лжи и, думаю, в данном случае сознательной (не совсем же Титаренко невменяемый), не может считаться ученым.
Не зная о реальном положении в России, этот горе-ученый назойливо пишет в контексте китайско-российских отношений о «со-развитии». То есть совместном развитии России и Китая. Китай — да, но Россия? Сам же указывает на серьезные проблемы в РДВ (с. 51), который несмотря на «со-развитие» с Китаем до сих пор продолжает тонуть в дерьме и нет конца этому процессу.
Совершенно не показав реальные выгоды России от сотрудничества с КНР, академик продолжает смешить такими пассажами: «В XXI век Китай и Россия вступили как две великие державы — стратегические партнеры.» (с.43). Это Россия-то «великая держава»? Как раз к началу XXI века Россия превратилась в разоренное государство, экономика которого за 20 лет сократилась наполовину, с гражданской войной на Кавказе и террористическими акциями в Москве, Санкт-Петербурге.
Где-то в душе Титаренко все-таки понимает, что он несет ахинею о возможностях России. Об этом свидетельствуют и его рекомендации, как исправить положение. Например он пишет, что «целесообразно рассмотреть возможность разработки концепции внешнего курса России в качестве евроазиатской державы, оптимизации российского участия в интеграционных процессах в регионе.» (с.28–29). На других страницах еще масса «предложений». Но опыт его явно ничему не научил. Он проговаривается: «В ИДВ в 1994 г. выдвигали целый ряд практических рекомендаций по вопросам координирующей роли правительства в развитии и т. д. Эти предложения, на наш взгляд, сохраняют свою актуальность» (с.29).