Я продолжал так думать до тех пор, пока полиция не убила Лэйси.
Заполняя разные ведомости, я на час задержался в конторе. Вместо того, чтобы не мешкая отправиться домой, я решил пойти дальней дорогой, хотел полюбоваться долиной, подышать свежим воздухом и избавиться от головной боли, вызванной нагрузкой на глаза. Я добрался до своего участка уже в сумерках и не почувствовал никакой тревоги, увидев два серых автомобиля, припаркованных напротив моего дома. Только удивился, у кого это возникли проблемы с домашним энергоблоком. Незнакомец в плотной одежде, выглядевшей здесь довольно неуместно, внимательно посмотрел на меня, когда я проходил мимо. Я был почти у ворот, когда услышал шум драки, потом хлопнула дверь, раздались быстрые шаги и сдавленный мужской крик. Лэйси вихрем выскочила из ворот, увидела меня, открыла рот, но позади нее кто-то с силой дважды ударил молотком по куску железа. Левая сторона блузки Лэйси дернулась, как будто кто-то толкнул ее изнутри пальцем, ткань лопнула, и проступило ярко-красное пятно величиной с мою ладонь, величиной с тарелку, а потом оно залило всю левую сторону груди…
— Джонни… они… ждут… — сказала Лэйси вполне отчетливо и рухнула на землю, словно кто-то перерезал ниточку, которая ее держала.
Она упала на тротуар, подогнув под себя ноги. На ее спине я увидел обгоревший белый нейлон — входные отверстия от высокоскоростных игл. Лицо Лэйси было совершенно спокойно, будто она только притворялась мертвой. Все это произошло за какие-нибудь полсекунды, а потом по тропинке, по которой только что пробежала Лэйси, забарабанили бегущие ноги.
Я развернулся и побежал, опередив незнакомца, который только на миг опоздал вытащить свое ружье. Я притормозил в воротах Фан Шу, во весь дух промчался через сад, перепрыгнул через зеленую изгородь и бросился вокруг пруда в джунгли. Я бежал так, словно планировал маршрут заранее, заучив его наизусть в ожидании этой погони.
К рассвету я был в двадцати милях от Лахад-Дату. Я спрятался в зарослях гибикуса неподалеку от огромной ананасовой плантации, ел ананасы и дремал. В полумиле проходила дорога, и до меня доносился шум машин; вертолеты бороздили небо, но все это было довольно далеко. Когда стемнело, я продолжил путь, стараясь держаться подальше от дорог.
Ступни ног покрылись волдырями и распухли. Каждый час я останавливался передохнуть. Я не замечал за собой погони — ни людей, ни собак. Да и зачем им беспокоиться и поднимать шум из-за меня? Рано или поздно мне придется попытаться уехать с острова. Вот тут-то они меня и подкараулят. Пока я не знал, как ускользнуть от них, и отложил эту проблему на потом. Пока было достаточно того, что я жив и свободен.
Непонятно, почему они убили Лэйси? Жестокий, бессмысленный поступок, абсолютно противоречащий общему укладу современной жизни. На планете почти не совершалось преступлений и не было нужды в полицейских.
Может быть, это и служило объяснением. Лэйси погибла потому, что запаниковал какой-то переволновавшийся дилетант. Тем не менее от этого не становилось легче. Я не любил ее, но она была мне другом. И погибла из-за меня.
Слишком много смертей. С моим тихим, спокойным миром было что-то не так. Я не мог допустить, чтобы меня поймали и застрелили. По крайней мере, до тех пор, пока не увижусь с нужными мне людьми. На карту было поставлено больше, чем моя жизнь, карьера или месть за Лэйси и Пола.
Я спал под шум легкого ветерка, пробивавшегося сквозь верхушки пальм. Рассвет застал меня на кокосовой плантации. Поблизости, кажется, никого не было. Я пытался открыть кокосовый орех, но не смог.
Следующие шесть дней были такими же, как и первые два. Я шел, стараясь избегать городов, воровал фрукты, немного, только чтоб от голода не сводило живот. Несмотря на обширные плантации, народу на Борнео было мало. Он походил бы на затерянный мир, если б не реактивные самолеты и вертолеты в небе. Но, казалось, ни один из них не разыскивал человека. В канале я поймал рыбу, развел костер и зажарил ее. Туфли развалились, я выбросил их и дальше шел босиком. Ноги болеть перестали.
На восьмой день утром я набрел на группу привезенных откуда-то пирамидальных тополей, насаженных на холмике явно в качестве декорации для дома управляющего этой плантацией. Хозяин виллы — небольшой человечек, вероятно японец, вышел из дома, чтобы до завтрака прогуляться по саду. Сад был хорош и походил на витрину игрушечного магазина: зеленая лужайка, дорожки, фонтан, клумбы с яркими цветами. Вилла была хорошо спроектированной, добротной, с прекрасным видом на пологий склон, ведущий к шоссе, которое делило геометрически четко рассаженную плантацию пополам. В отдалении на холмах мягкими цветными пятнами в лучах восходящего солнца виднелись огороды.