Я не буду делать вид, что все так уж замечательно, Питер, потому что это было бы неправдой. Моя жизнь сложилась не так, как я когда-то мечтала. Я так и не поступила в университет, никакие свершения мне не светят. Но, как говорится, что посеешь — то и пожнешь, а по большому счету все у меня неплохо, правда неплохо.
А у тебя? Как сложилась твоя жизнь? Нашел ли ты свою половинку? Я бы очень хотела об этом узнать — если ты захочешь со мной поделиться. Если нет, я тоже пойму.
Береги себя, я знаю, как вы, пилоты, рискуете.
С самыми искренними пожеланиями,
Тесс
Согласно имевшимся у Кредо сведениям, «история», о которой упомянула Тереза Дерби, произошла в 1936 году. Им с Питером было по шестнадцать лет, они были соседями и лучшими друзьями, оба жили в пригороде Лондона Бексли — семья Дерби в современном роскошном особняке, Лайтфуты — через дорогу, в скромной многоквартирной одноэтажке. Дети дружили, взрослые были друг с другом любезны, но в остальном у двух семейств было мало общего. Отец Тесс был управляющим банка в Сити, отец Питера — клерком на фабрике. Миссис Дерби устраивала благотворительные садовые приемы, миссис Лайтфут убирала в ее доме. Дерби были истовыми католиками, Лайтфуты — не слишком ретивыми последователями англиканства. Дерби были уверены, что их дочь поступит в университет и удачно выйдет замуж, Лайтфуты считали, что Питеру поскорее нужно найти работу.
Пока они были маленькими, они не замечали этих различий. В пять лет оба пошли в начальную школу. Очень скоро они стали неразлучны.
В одиннадцать они перешли в среднюю школу, где Питер, крепко сбитый, сильный, темноволосый, всегда отличался во всех практических занятиях. Тесс была выше его — светловолосая, стройная; ее отличали безупречная логика мышления, способность все схватывать на лету и усидчивость при выполнении домашних заданий. Но дружба не ослабевала, они поддерживали друг друга — она болела за него в регби, он громко аплодировал, когда она играла Титанию на школьной сцене. Однажды в Рождество, когда они ходили колядовать, Тесс потянулась к Питеру и, пока звучала «Тихая ночь», сорвала поцелуй. От прикосновения ее губ у Питера чуть не остановилось сердце, и он понял, что теперь принадлежит ей навеки.
Однако все не могло так длиться и дальше. Дети подросли, мир стремительно менялся, на горизонте сгущались грозовые тучи. Впервые в жизни они ощутили разницу в своем социальном положении. Питер теперь страдал от того, что у отца вечно нет денег, что мать его работает уборщицей у Дерби. В то же время его безотчетно тянуло к Тесс, в ее присутствии он становился скованным, у него кружилась голова, а по ночам его терзали чувство вины и неутоленное желание. Тесс при его прикосновениях тоже испытывала странное томление, иногда ей страшно хотелось, чтобы он ее обнял.
Когда стало известно, что скоро Тесс уедет в дорогой пансион — готовиться к вступительным экзаменам, — напряжение только возросло. А потом, в один жаркий день в июле 1936 года, все разрешилось. Тесс и Питеру было по шестнадцать, занятия в школе только что закончились, оба семейства готовились уехать на каникулы — Дерби в Шотландию, Лайтфуты в Маргейт. Устав от бесконечных сборов, Тесс с Питером ускользнули в теплицу, стоявшую в дальнем конце сада. За ней находилось одно из их тайных убежищ: огромная куча листьев и скошенной травы.
Они растянулись на мягкой ароматной подстилке. Тесс читала, Питер следил за облаками, пробегавшими по небу.
— Я собираюсь стать летчиком, — пробормотал он. — Как только начнется война.
Тесс перевернула страницу.
— Папа говорит, войны не будет. Чемберлен не допустит.
— Будет, тут и говорить не о чем. И я хочу заранее к ней подготовиться. — Питер сунул руку в карман. — Вот, это тебе. — Он достал сверточек из мягкой бумаги. — Ты ведь уезжаешь.
Тесс развернула крошечный серебряный медальон.
— Святой Христофор. Питер, какая прелесть!
— Он сохранит тебя от бед. В пути. Куда бы ты ни уехала.
Он помог ей надеть медальон, и в процессе лямка ее летнего платья соскользнула с плеча. Он потянулся поправить и внезапно оказался на ней сверху, прижимая к земле ее закинутые за голову руки. На щеках Тесс вспыхнули два ярких пятнышка.
— Поцелуй меня, Питер, — прошептала она.
Ее полные губы дышали часто-часто.
Он помедлил.
— Тесс, я люблю тебя.
А потом губы их сомкнулись, руки змеями заскользили по коже. Грудь ее под его ладонью оказалась округлой и крепкой, ее пальцы нащупали пуговицы его брюк, она выгнулась, когда он просунул ладонь ей между ног, они снова поцеловались, с еще большей жадностью. А потом он почувствовал, что ее рука тянет его еще ближе.