— Да уж счастливее некуда. А умница какая, уже читает и все такое. Мечтательница, правда, ну так это не беда, верно?
— Мечтательница? Совсем не беда. — Молодая женщина застегивает пальто.
— Уходите?
— Да. Я… мне пора.
— Вам силенок-то хватит? Хотите, я вас провожу?
— Нет. Спасибо, вы и так очень добры. Мне нужно… не скажете, где здесь полицейский участок?
— Полицейский участок? Вы что-то потеряли?
— Потеряла? Нет. Не потеряла…
— А-а-а. Ну, полицейский участок на главной улице.
— Спасибо. — Молодая женщина протягивает руку. — Рада была познакомиться. До свидания.
Собеседница озадаченно смотрит ей вслед.
Как-то вечером, дней через десять, я сидел в доме у родителей в Чизвике и читал газету; вдруг зазвонил телефон. Похоже, по службе, и давно пора, потому что мамины сострадательные взгляды да бесконечные визиты родных и друзей, обрушивавших на меня свою жалость, уже довели меня до ручки. Я тогда не знал, что звонок станет предтечей совершенно удивительного дня.
Звонил Чарльз Уитворт:
— Квентин, старина, ты как там?
— Здравствуйте, сэр. Спасибо, неплохо, учитывая ситуацию. И спасибо, что вовремя вмешались. А то было бы поздно.
— Я тут ни при чем, это твоя Хиксон тебя спасла. Как она там?
Выходит, он знал про Хлою.
— Надо думать, хорошо, сэр.
Вестей от нее не было.
— Отлично. Отлично. — Похоже, Уитворт думал о чем-то другом.
— Сэр. — Я понизил голос. — Полагаю, новостей нет? Про выживших…
— Нет. Никаких. Но ты же знаешь, Квентин, пока рано.
— Знаю, сэр.
— Ладно, к делу. Не хочешь поработать?
— Конечно, хочу. А о чем речь?
— Да тут небезызвестное тебе лицо попало в пренеприятную историю. По телефону обсуждать не могу, но если ты утром заедешь в полицейский участок Линкольншира, тебе все станет ясно.
Первое, что я подумал, — какого-нибудь механика арестовали за пьяный дебош. Срочности никакой, а все повод сбежать. Я покосился на родителей — они делали вид, что не слушают.
— Да, сэр, звучит серьезно. Поеду утренним поездом.
— Отлично. А как управишься, Квентин, загляни в Скэмптон. И надень форму, хочу тебя кое-кому представить.
В Линкольн я прибыл на следующее утро в десять часов. Воздух был по-летнему теплым, и здорово было сюда вернуться. Я дошел до участка, сообщил свое имя дежурному. Через несколько минут он провел меня в заднюю комнату, где, к моему удивлению, стоял на посту сотрудник военной полиции.
— К вашим услугам, капитан. — Сержант подмигнул. — И удачи вам. Как закончите, стукнете в дверь.
За столом, понурившись, сидел никакой не похмельный механик, а Тесс Мюррей. В первый момент я с трудом ее узнал. Она страшно переменилась — исхудала, побледнела, волосы собраны сзади в пучок, плечи сгорбились.
— Тесс? Господи, Тесс! Это я, Квентин.
Она не подняла головы. Сидела, обхватив себя за плечи.
— Тесс, да что произошло?
Не поднимая глаз, она проговорила:
— Он мертв. Я его убила.
Я думала — это она о Питере. Винит себя за то, что он попал в 617-ю эскадрилью. Но почему она под стражей?
— Ну что ты, — попытался я ее утешить. — Мы ведь пока ничего не знаем. Официально он пропал без вести.
Она покачала головой.
— Брендан, — пробормотала она. — Я убила Брендана.
— Что?
— Я его убила. И меня за это повесят.
Постепенно я вытянул из нее все. Как в ночь налета она пробралась к нему в квартиру, чтобы забрать самое необходимое. Как обнаружила в спальне Брендана, рассказала про смертельный танец вокруг стола, про рывок на кухню, про нож. Говорила запинаясь, но внятно. Не пыталась смягчить свою вину, не заводила речи о самозащите, просто излагала факты. И уже смирилась с тем, что понесет заслуженное наказание.
Я был совершенно ошарашен, однако сообразил, что она дает официальные показания, вытащил из кармана блокнот и ручку и начал записывать. Как оказалось, после убийства она в панике бросилась в свою комнату, чтобы дождаться там возвращения Питера, а потом вместе пойти с повинной — в надежде на сострадание. Но когда забрезжил рассвет, а в дверь так и не постучали, она впала в отчаяние. Около девяти утра она дошла до телефонной будки и дозвонилась своей подруге Филлис. Та встретила ее слезами. Ах, Тесс, рыдала она, столько их сегодня не вернулось! А Питер? — в ужасе спросила Тесс. Погиб, все погибли, твердила Филлис.
Некоторое время она не помня себя бродила по улицам, потом вернулась к себе и долго лежала без движения. На следующее утро поехала в Стаффорд, узнала адрес своей дочери и пошла следом за ней и ее приемной матерью в парк. Повидав свою девочку, она явилась в полицию с повинной.