– Мой папа умрет? – тихо спросил он.
В горле встал ком. Я была примерно его возраста, когда погиб мой отец, и…
Стоп. Речь не о тебе. Сосредоточься на происходящем.
– Скоро приедут врачи, они его быстро вылечат.
По крайней мере, я очень надеялась. Мужчина то приходил в себя, то снова терял сознание, из его раны сочилась кровь, пачкая кроссовки мальчика.
Рис опустился на корточки рядом со мной.
– Она права. Врачи знают, что делать. – Он заговорил мягким голосом, которого я прежде никогда не слышала, и в груди что-то сжалось. Сильно. – Мы побудем с тобой, пока они не приедут. Договорились?
У мальчика дрожала нижняя губа, но он кивнул:
– Хорошо.
Прежде чем мы успели сказать что-то еще, нас осветил яркий свет, и по парку прогремел голос:
– Полиция! Руки вверх!
Вопросы. Медицинские осмотры. Еще вопросы, плюс несколько хлопков по плечу за «героизм».
События следующего часа оказались небывалым испытанием для моего терпения… не считая этой проклятой женщины.
– Я сказал тебе оставаться на месте. Совсем простое указание, принцесса, – прорычал я.
Ее бегство в мою сторону вызвало у меня больше ужаса, чем направленный в лицо пистолет.
И неважно, что я обезоружил стрелка. Вдруг у него был второй пистолет, который я не заметил?
Ужас провел когтями по позвоночнику.
Я мог вынести выстрел. Но не вынес бы, если бы пострадала Бриджит.
– Вас подстрелили, мистер Ларсен. – Она скрестила руки на груди. Я сидел в машине «Скорой помощи», а она стояла передо мной, упрямая, как всегда. – Ты уже нейтрализовал стрелка, и я подумала, ты умрешь.
Ее голос дрогнул, и мой гнев рассеялся.
Не считая приятелей с флота, я не мог вспомнить, когда в последний раз кто-нибудь искренне переживал, жив я или мертв. Но Бриджит по какой-то загадочной причине переживала – и не только потому, что я ее телохранитель. Я видел это в ее глазах и слышал в слабой дрожи обычно ровного, четкого голоса.
И будь я проклят, если это осознание не ударило меня в грудь сильнее пули.
– Я в порядке. Пуля просто задела. Всего-навсего царапина.
Врачи «Скорой» меня перевязали, и недели через две-три я буду как новенький.
Я застиг стрелка врасплох, и он выстрелил инстинктивно, не целясь. Я быстро уклонился и избежал куда более неприятного ранения плеча.
Полиция поместила его в медицинский изолятор. Случившееся еще предстояло расследовать, но, как я понял, стрелок умышленно целился в отца ребенка. Что-то про неудачную сделку и банкротство. Стрелок настолько накачался наркотиками, что решил творить возмездие в парке, полном людей.
К счастью, из-за тех же наркотиков он продолжал болтать о неправильном поведении отца ребенка, а не стрелял на поражение.
Мальчика и его папу уже увезли в больницу. Мужчина потерял много крови, но жить будет. Парнишка тоже в порядке. Напуганный, но живой. Я сам осмотрел его, прежде чем они ушли.
Слава богу.
– Ты истекал кровью.
Бриджит провела пальцами по перевязанной ране, и ее прикосновение прожгло до костей даже сквозь марлю.
Я напрягся, и она замерла.
– Больно?
– Нет.
Во всяком случае, не в том смысле, что она имела в виду.
Но то, как она смотрела – будто боялась, что я могу исчезнуть, если моргнет. Сердце заныло, словно она оторвала от него кусок и забрала себе.
– Держу пари, ты представляла выпускной вечер совершенно иначе. – Я провел рукой по подбородку, и губы скривились в ухмылке. – Следовало ехать домой сразу после ужина.
Я использовал неубедительный повод – прогулку после еды, – чтобы оправдать поход в парк, но на самом деле мне просто хотелось продлить вечер, ведь наутро мы снова вернемся к прежним отношениям. Принцесса и телохранитель, клиентка и наемный работник.
Большее – исключено, но безумные мысли все равно проникли в мой разум во время ужина. Мысли, что я могу провести с ней так целую ночь, хотя обычно ненавижу отвечать на вопросы о собственной жизни. Размышления, прекрасна ли Бриджит на вкус так же, как и на вид, и желание сорвать с нее маску холодности и добраться до огня внутри. Наслаждаться его теплом, и пусть этот огонь сожжет весь мир, пока не останемся только мы.
Как я сказал, безумные мысли. Я отшвырнул их прочь, едва они появились, но они еще оставались в глубинах сознания, как слова прилипчивой песни, которая никуда не исчезнет.
Моя ухмылка стала шире.
Бриджит покачала головой.
– Нет. Вечер был отличный, пока… ну, вот. – Она обвела рукой парк. – Если бы мы поехали домой, мальчик с отцом могли погибнуть.