Слава Богине, шок маскировал боль.
– Если я отк… отключусь, поройся в моей сумке. – Хейвен устало моргнула, но, к удивлению Ашерона, даже в таком состоянии ее глаза светились… гордостью. – У меня есть для тебя подарок. – Она облизнула пересохшие губы, а взгляд переместился к мертвому ворграту. – Этот ублюдок мертв?
– Да. – Ашерон подхватил Хейвен одной рукой, удивленный тем, какая она легкая, меч он держал наготове в другой руке. Самка ворграта наверняка уже где-то рядом. – Это был хороший, меткий выстрел прямо в сердце.
– Насколько тяжело тебе было… – Хейвен задыхалась, – признать это?
– Мне не тяжело признавать, что смертный сделал что-то достойное похвалы, – прорычал Ашерон, пробираясь через лес и крепко обнимая Хейвен. – Просто это случается не очень часто.
– Хм-м. – Тихий, хриплый смешок сорвался с губ Хейвен, но затем она застонала и заерзала у него на груди. Кровь, теплая и липкая, размазалась по его тунике и шее.
А ее маленькое тело, наоборот, оставалось ледяным.
– Я могу идти, – упрямо настаивала Хейвен.
Ашерон хмыкнул.
– Даже находясь при смерти, ты споришь.
– Пожалуйста… не могу еще больше оказаться в долгу…
– Ерунда. Ты весишь меньше мешка зерна несмотря на то, что ешь больше десяти Солнечных Королев. – Бесполезно. Ашерон понизил голос и попробовал более мягкую тактику. – Позволь мне нести тебя, Хейвен Эшвуд.
Ашерон никогда не называл ее по имени. На самом деле он даже не осознавал, что знает его. Возможно, он случайно услышал ее имя из уст придворных или в один из тех редких моментов, когда наблюдал, как Хейвен сражается на тренировочной арене в Пенрифе с неуклюжими смертными мальчишками, считающими себя мужчинами.
Но стоило ему произнести ее имя, как Ашерон почувствовал, что Хейвен значит для него больше, чем просто приводящая в бешенство смертная, которая испытывала его терпение на каждом шагу.
Она стала для него особенной.
Возможно, Сурай была права, и Хейвен уже давно заняла место в сердце Ашерона, а он просто был слишком упрям, чтобы это признать. Возможно, лишь когда она оказалась на полпути между миром живых и Преисподней, он понял, что не хочет ее терять.
Но теперь, пока Ашерон бежал по лесу с истекающей кровью девушкой на руках, мысль о том, что она может умереть – что она, вероятно, умрет, – причиняла ему боль, казавшуюся такой же реальной, как измазавшая его кровь и огромная луна, с небес освещавшая их путь.
Ашерон сам не знал почему, но он переживал за нее, смертную. Больше, чем переживал за кого-либо уже долгое время. И внезапная, дикая ярость наполнила его при мысли о том, что ее заберут.
Хейвен ударила крошечным кулачком ему в грудь. Один раз. Дважды. Затем ее глаза закрылись. Ресницы цвета розового золота затрепетали и замерли. Темно-розовые волосы, которые в лунном свете, казалось, переливаются цветами радуги, мягко касались шеи Ашерона, когда Хейвен положила голову на его ключицу, опаляя кожу теплым и быстрым дыханием.
Горячее дуновение воздуха доказывало, что она еще жива.
Ашерон переключил внимание с девушки на окружающую местность и ускорил шаг. Он чутко вслушивался в песню леса, напрягаясь, чтобы уловить любой шорох, достойный взмаха его меча. Что-то наблюдало за ними. Ашерон чувствовал чужое присутствие, но обнаружить темных сущностей пока не мог. Если не считать обычного журчания воды и шелеста листьев, в лесу стояла тишина.
Возможно, чувство преследования возникло у него из-за коварной темной магии, пронизывающей этот проклятый лес. Ашерон был не из тех, кто куда-то бежит, но он заставил себя прибавить шаг, потому что торопился спасти Хейвен и убраться отсюда подальше.
Она пошевелилась, застонав ему в шею, и этот стон пронзил его, как лезвие.
– Теперь ты в безопасности, – успокаивающе прошептал Ашерон.
Убрав меч в ножны на бедре, он подхватил освободившейся рукой ноги Хейвен и ощутил, что ее кожаные штаны огрубели от подсыхающей крови. Он попытался снова переключить внимание на лес, но что-то привлекло его обратно к окровавленной ноше.
Какая-то часть него хотела бросить Хейвен на землю и отругать за импульсивность.
Как можно быть такой наивной?! Такой безрассудной! Охотиться на ворграта в одиночку! Делать все по-своему, без советов, без помощи!
Но тут Хейвен зашевелилась в его объятиях, прерывистый вздох сорвался с приоткрытых губ, и Ашерону захотелось лишь крепче обнять ее и любой ценой избавить от боли.