<p>
</p>
III.
<p>
</p>
Пошатываясь на плохо гнущихся ногах, одной рукой держась за стенку, а другой, держа туфли, он самостоятельно, часто хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, выбрался в коридор. В коридоре его уже поджидали, готовый к пыткам Рудов и Костюченков – хозяин этого милого заведеньица.
- Как ты, Валера?! – участливо бросился к нему Сергей Иванович.
- Как я вел себя? – игнорируя вопрос друга, выдавил он из себя через силу.
- На уровне. Мне бы так, - с ноткой зависти ответил «пруссак».
- Ща и тебе представится такой случай, - решил пошутить Афанасьев уже более твердым голосом.
- Да это я уже понял еще вчера, - в тон ему ответил Рудов. – Ты, это Валер, ты уж как-нибудь дождись меня? Ладно? Мне как-то спокойней будет.
- Ладно, - кивнул тот ему уже в спину, скрывающуюся за двойными стеклянными дверьми.
- Я, со своей стороны, тоже могу подтвердить, что держались вы молодцом. Причем, даже не имея специальной подготовки, - подольстился Костюченков, когда за Рудовым уже закрылись двери.
- А что, разве к этому безобразию можно еще даже как-то подготовиться?! – удивился Афанасьев.
- Готовиться можно ко всему. Выдержать все – уже вопрос, - назидательно резюмировал моряк.
- Скажите, Игорь Олегович, - уже начиная полностью приходить в себя, спросил Афанасьев, - а так ли уж необходим был весь этот балаган с оскорблениями и откровенным мордобитием?
- Без этого никак, - развел руками адмирал.
- Но какова подоплека всему этому?
- Все элементарно, - пародируя хриплые интонации голоса известного актера, взялся пояснять он Верховному. – Тут все завязано на психологии. Оскорбления и нелепейшие обвинения нужны для того чтобы заведомо вызвать чувство обиды за несправедливость, которое, по сути, должно во-первых, вытеснить все другие посторонние чувства. Во-вторых, рассеять внимание, дезориентируя в направлении истинных целей задаваемых вопросов. В-третьих, не дать времени на придумывание ложной версии ответа. Ну и еще там, уже по мелочи.
- Ага. А битье по лицу тоже из этой серии?
- Да. Но не только и даже не столько для этого. Дело в том, что тот препарат, который вы перед этим употребили, изготовлен с применением компонентов из линейки пентатала натрия и производит релаксирующее воздействие на весь организм, включая мышечные функции и функционал всего состава высшей нервной деятельности. Препарат весьма специфичен по своему содержанию. В качестве одного из трех компонентов его употребляют в Соединенных Штатах для подавления высшей нервной деятельности при исполнении казней путем инъекций. Так что, нанося вам удары, не спорю, довольно чувствительные, наши сотрудники, скажем так, спасали вам жизнь, не давая уснуть. Ибо этот сон мог быть для вас дорожкой в одну сторону.
- Это что же, значит, мне еще нужно и поблагодарить их за это!? – хмыкнул Афанасьев.
- Ну, по крайней мере – не держать обиды за проявление профессионализма.
- Кстати, - отвлекся от темы Афанасьев, - где у вас тут можно перекусить пришлому человеку? Или у вас тут кормят только своих? А то я со вчерашнего дня хожу голодный. Того и гляди, что еще немного и упаду в голодный обморок.
- Столовая на первом этаже. Как спуститесь, так сразу налево по коридору и до конца.
- Спасибо. Да, вот еще что. Совсем забыл. Передайте Николаю Павловичу и Дмитрию Аркадьевичу, что к 16.00 собираемся в «малом» кабинете Министерства, будем беседовать с Юрьевым.
- Хорошо. Сейчас передам. Оба, где-то здесь обретаются.
- А вы когда пойдете?
- Я иду следующим – за Сергеем Иванычем, где-то через полтора часа примерно, так не желаете ли лицезреть мои откровения в качестве моральной компенсации?
- Да ну вас к бесу, Игорь Олегович, - отмахнулся от него Афанасьев, намереваясь пойти и срочно заткнуть глотку, вопящему от голода желудку, хоть чем-нибудь.
- Туфли! - крикнул ему вдогон Костюченков.
- Что?! – не понял Афанасьев, оборачиваясь к адмиралу.
- Я, говорю, туфли оденьте. Они у вас в руке.
- А-а-а, туфли! – неловко улыбаясь своей рассеянности, проговорил Верховный, ища глазами ближайшее креслице с откидным сиденьем, что стояли в коридоре. На первом этаже, куда он спустился, маячила фигура Коржика, хмурого от того, что надолго потерял из виду единственного гаранта ответно-встречного удара. Видя в каком состоянии пребывает шеф, он кинулся было к нему, но тот только отмахнулся и спросил:
- Андрей Ильич, поснидаешь со мной?
- Недавно завтракал, товарищ Верховный. Ступайте, я вас тут подожду.
В большой и светлой столовой, которую он без труда отыскал, народу почти не было. Поэтому отыскать свободный столик не составляло труда. Очереди на раздачу тоже не было. Привычно взяв поднос из стопки, сложенной на одном из столов, он подошел к окошку в стене. Возле окошка висело меню, написанное от руки и приклеенное скотчем. Слегка щурясь (в глазах еще немного двоилось), вчитался в написанное.