Изо всего этого он сделал свои выводы и жениться думал как можно позже и исключительно по любви. А еще поклялся себе не допустить, чтобы его будущая семья стала похожа на развалины, оставшиеся от семьи старших Демьянцевых.
Как-то раз Вадим просто катастрофически опаздывал на встречу, а город стоял в пробках, и он решил, что на метро доберется гораздо быстрее.
Кто хотя бы раз спускался в метро, тот знает — люди там практически не смотрят друг другу в глаза. Это психологически объяснимо и повторяет поведенческие традиции большинства японцев, вынужденно проживающих в условиях большой скученности населения. Человеку присуще охранять свою зону комфорта и когда социальная дистанция превращается в личную, а то и интимную, как в том же метро, он создает психологическую преграду между собой и окружающими. И тогда множество людей скользит мимо, не оставляя следа в памяти и не загружая ее ненужной информацией о своем облике, поведении, разговорах.
В том вагоне метро все было, как всегда — кто-то дремал сидя, ловя короткие минуты отдыха; кто-то, прикрыв глаза, вникал в то, что транслировали наушники, кто-то зависал в смартфонах, приезжие рассматривали рекламные стикеры и пялились в темные окна…
А Ксения читала бумажную книгу, что уже почти редкость в наше время. Это первым привлекло внимание, задержало его на девушке. И он по-мужски оценил ее — чуть выше среднего роста, худенькая, темные с красивым бронзовым оттенком волосы собраны в короткую косу, ресницы прикрывают глаза, но видно, что они тоже темные — карие или черные; красивой лепки скулы, удлиненное лицо с узким подбородком, чуть крупноватые губы. Джинсы, кеды, тонкий свитерок кораллового цвета… Приятная внешность, а чтобы она стала неотразимой для него, владелице потребовалось всего лишь улыбнуться.
Очевидно, почувствовав на себе пристальный взгляд, она подняла глаза и встретилась ими с Вадимовыми. И улыбнулась — чуть отстраненно, но открыто и приветливо. Потом вернулась к книге, а через минуту снова взглянула на мужчину напротив, но уже заинтересованно. Вадим привык нравиться женщинам, но внимание читающей девочки почему-то заставило его заволноваться. А потом и запереживать, когда она поднялась с сидения, готовясь выйти. Он догнал ее, проводил до эскалатора и взял номер телефона.
И закрутилось… Встречал с работы, согласовав свой график работы с ее. Дарил цветы, впервые с таким удовольствием наблюдая, как женщина радуется им. Скоро он знал о ней все или почти все, потому что это его интересовало: вкусы в еде, к цветам, одежде, музыке, книгам… С каждой встречей она казалась ему все милее и красивее. А он был с ней самим собой и видел, что тоже нравится ей.
В Ксюше ему нравилось все и абсолютно ничего не раздражало — ни тогда, ни сейчас, когда они были женаты уже пять лет. Жить вместе и рядом с ней было приятно, легко и спокойно и она нравилась ему в постели. Уважала его мнение и легко соглашалась с ним, но не боялась вынести на их общее обсуждение свое и это тоже нравилось — что она деликатна и умна. Начитана, домовита, благодарна — идеальная жена. Даже если случались вначале казусы с подгоревшей до состояния угольков кашей или сожженными манжетами на рубашке, это тоже не раздражало, а скорее умиляло — все-таки она старалась для него. И любила его — он знал это. И он любил ее и Янку, старался быть для них таким же идеальным мужем и отцом и не собирался рушить свой приятный маленький мир.
Тогда как можно назвать то, что стало происходить с ним, когда Елена обратила на него свое пристальное внимание? До этого его интерес к ней был просто человеческим. Как восхищенное любование и только. Он не фантазировал о ней, не рисовал в своем воображении запретные картины, а это всегда бывает, когда вдруг просыпается интерес тот самый.
Но когда на него обрушился камнепад улыбок, внимания, умных разговоров, поощрительных взглядов ее и завистливых — окружающих мужчин, отказаться от этого оказалось просто невозможно. Это знакомство обещало стать приятным, но заходить дальше он не собирался — и он и она были в браке.
Потом, вспоминая, как все начиналось, Вадим задавал себе один-единственный вопрос — зачем? Вернее, изъяснялся он сам с собой исключительно матом — других слов не было. Затянуло… опоздал разорвать это наваждение. Кайфовал от внимания исключительной женщины, тянул время под надуманным предлогом, что хочет узнать ее, как человека. Неплохого, к слову — она умела дружить, и для своих делала все возможное. Умна, талантлива, многосторонне развита, замечательная собеседница и, он был уверен — исключительная любовница.