— Инспектор Мэй, не так ли?
Люсия отступила от двери.
— Доктор, — сказала она. — Доктор Стейн.
— Вы вернулись. Не думал, что увижу вас снова.
— Нет, я… Да. Вернулась.
— Знаете, сегодня у мальчика последний день. Утром мы его выпишем. — Доктор протянул руку к двери, сказал: — После вас.
Дверь отворилась, Люсия шагнула на порог, отец и мать Эллиота обернулись.
— Простите, я не хотела никого побеспокоить, — сказала Люсия. Она помедлила на пороге. Покивала всей палате сразу. Улыбнулась.
— Я все же предпочел бы, чтобы вы беспокоили моих пациентов лишь в отведенное для посещений время. — Доктор повел рукой вперед, предлагая ей войти. Пока они пересекали палату, доктор обогнал ее, заговорил с родителями Эллиота — бодро, уверенно, — а родители, хоть они и отвечали на его вопросы, смотрели только на Люсию.
Она остановилась в нескольких шагах от койки. Ей хотелось, чтобы лицо ее было извиняющимся, чтобы оно выражало доброту и участливость, и говорило о том что она вовсе не желала показаться бесцеремонной, однако, чем дольше она стояла, стиснув челюсти и сжав губы, тем отчетливее понимала, какой неискренней и туповатой, скорее всего, выглядит. Следовало сказать что-то, но она позволила молчанию затянуться слишком надолго. Теперь придется ждать, пока родители не спросят, кто она, — или пока доктор Стейн не представит ее, а он делать это явно не собирался.
— Прекрасно, — говорил доктор. — Все прекрасно. Швы сделали то, чего мы от них ожидали, а вот повязку вашу, молодой человек, мне придется сменить. Будет немного больно.
Люсия, наконец, откашлялась и собралась произнести хоть что-то, но не успела — доктор снял закрывавший ухо Эллиота бандаж. И она впервые увидела рану. Мочка уха у Эллиота отсутствовала. Мальчик даже не поежился, поежилась Люсия.
— Простите, вы кто?
Это спросила мать Эллиота. Люсия посмотрела на нее, потом на отца. Потом на мальчика — он явно наблюдал за ней, но быстро отвел взгляд.
Доктор Стейн поднял голову:
— Я думал, вы знакомы.
— Нет, — сказала Люсия. — Мы не знакомы. Я Люсия. Люсия Мэй. Из городской полиции.
— Из полиции? — мать Эллиота повернулась к мужу.
— У вас есть новости, — сказал тот. — Есть у вас какие-нибудь новости?
— Нет, — ответила Люсия. — Простите. Я пришла не поэтому.
Отец Эллиота посмотрел на доктора Стейна, надеясь получить объяснения. Но таковых не последовало.
— Тогда зачем вы пришли?
— Я кое-что принесла, — ответила Люсия. Она открыла пакет, который держала в руке, залезла в него. — Вашему сыну.
— Что? Что вы ему принесли?
— Это книга, дорогой.
— Я вижу, что это, Фрэнсис. Но почему вы принесли моему сыну книгу? — Он взглянул на мальчика, однако Элиот даже не шелохнулся. Двигались только его глаза, проводившие книгу, которую Люсия опустила на койку.
— Это «Хоббит», — сказала Люсия. — Ты, скорее всего, уже читал эту книгу. Просто, я подумала, что она сможет тебе помочь.
С секунду все молчали. Люсия разгладила пакет, начала складывать его.
— Простите, — сказала она. — Я не хотела вам помешать.
Она кивнула Эллиоту, его матери, стараясь не встречаться глазами с отцом. Потом сунула пакет в карман и повернулась к двери, чтобы уйти. Пакет зашуршал в кармане, и это едва не помешало ей услышать тихий голос Эллиота:
— Спасибо.
Люсия повернулась к нему. Родители и доктор во все глаза смотрели на мальчика. Эллиот так и сидел, потупясь. Пальцы его правой руки лежали на книге.
— Пожалуйста, — произнесла Люсия. — Надеюсь, книга тебе понравится. Если понравится, скажи мне об этом.
Отец Эллиота нагнал ее в коридоре.
— Кто вы? — спросил он. — И почему вы здесь?
Мимо них скользнула по стеночке медицинская сестра. Люсия посторонилась. Отец Эллиота тоже.
— Что-нибудь произошло? Есть что-то такое, о чем вы можете нам рассказать?
Люсия покачала головой:
— Это не мое дело, мистер Сэмсон. Мне просто хотелось подарить Эллиоту книгу, вот и все.
— Не ваше дело? Что значит, не ваше? И почему вы приносите моему сыну книги, если это не ваше дело? Почему вы вообще приносите моему сыну книги?
— Я услышала о том, что с ним случилось. И… не знаю. Подумала, что книга сможет поднять ему настроение.
Отец Эллиота уже улыбался, однако никакой веселости в лице его не проступило.
— Поднять настроение? А знаете, что, по-моему, сможет поднять ему настроение? Арест шпаны, которая сделала с ним это. Посадите их. Постарайтесь, чтобы они никогда больше его не тронули. Вот тогда вы поднимете ему настроение.