– Ещё,– я успеваю проговорить это, прежде чем он вновь таранит мой вход. Я задыхаюсь и стону от удивления, а затем хихикаю, потому что это невероятно. Потом он укладывает своё крупное тело на меня так, что мы крепко прижаты друг к другу, и он вбивается в меня сильнее и быстрее.
Я задыхаюсь, а его рот накрывает мой, целуя жёстко до тех пор, пока я не разрываю его и не разлетаюсь на части. На это раз он достигает вершины вместе со мной, и я чувствую каждый толчок и рывок, когда он заполняет меня своей спермой. Даже когда его разрядка ослабевает, он продолжает толкаться в меня, вытягивая последние импульсы удовольствия из моего тела.
Он поднимается на руках и целует мою щёку.
– Карина? Детка? Почему, ты плачешь?
– Я так счастлива, что оказалась дома.
Данте
Я ощущаю то же самое. Мы не дома, но её дом рядом со мной. Где бы я ни был, она принадлежит мне. Я прижимаюсь губами к её лбу и скатываюсь с неё.
– Да, я тоже.
Двигаясь, она устраивается у меня под рукой, пока её голова не ложится на мою грудь. Тёплое дыхание ласкает мою кожу. Я даю ей немного времени на то, чтобы восстановить дыхание. Моя рука изгибается, слегка сжимая её.
– Нам надо поговорить, малышка.
Она шевелится, прижимая руку к моей груди, и садится, прижимая к себе простынь. Потянувшись, я включаю лампу рядом с кроватью. Она отбрасывает слабый ореол света вокруг нее, но сейчас этого достаточно.
– О чём? – спрашивает она.
Я поднимаюсь, облокотившись на спинку кровати, и она отодвигается спиной к стене.
– Мне надо, чтобы ты рассказала обо всём, что произошло.
– Но я уже...
– Карина, – говорю я с нажимом, и её глаза широко распахиваются. – Скажи мне всё, что он тебе говорил.
– Он сказал много безумных вещей.
Это будет похоже на то, когда вырывают зуб. Хорошо, что я имею опыт в извлечении информации из тех, кто с неохотой идёт на контакт. Но плохо то, что я не могу использовать свои обычные методы по отношению к этой девчонке.
– Расскажи мне, как вы впервые встретили вдруг друга.
Она морщится так, как будто не может понять, зачем мне нужно знать эту часть истории. Я тоже не совсем уверен, но я чувствую, что огромный кусок головоломки скрыт именно в её прошлом.
– Мы были соседями, когда были детьми. Моя мама... много пила. Мой отец постоянно находился в разъездах. – Её плечи поникли, а она смотрит на дверь. – Он всегда следил за тем, чтобы я добралась до школы без происшествий, и приносил обед, если моя мама была совершенно не в состоянии, чтобы готовить его.
Боже, мне ненавистно слышать то дерьмо, через которое она прошла.
– И?
– Я не знаю. Я была влюблена в него. Я была девочкой, а он был мальчиком, который был добр ко мне. Моя мама умерла, когда мне было двенадцать, и отец оставался дома какое-то время и заботился обо мне. Ему не нравилось, что мы были так близки, поэтому Логан отошёл в сторону. Но, как и всегда, мой отец снова уехал. – Она фыркает и качает головой. – Я доставала Логана до тех пор, пока он не сказал, что он мой парень. – Она опускает взгляд на свои руки, шевеля пальцами. – Он был у меня первым. Но тебе это известно.
– Да. Когда вы расстались?
– В выпускном классе. После того, как он выпустился. – Она шмыгает носом и продолжает смотреть на свои руки. – Мы провели лето вместе. То лето было лучшим в моей жизни. Он везде брал меня с собой. Потом, в конце лета, он сказал мне, что мы расстаёмся. Он собирался примкнуть к МК и не мог встречаться с ребёнком.
Звучит жестоко, но зная, через что проходят кандидаты, возможно, это было и к лучшему.
– Но, конечно же, я, как дура, не поверила ему. Я продолжала ошиваться около его дома. – Она с отвращением качает головой. – Оставляла ему те жалкие записки. Он кричал на меня. А я по-прежнему ничего не понимала. Я поймала его с другой девушкой, но я только ещё больше помешалась на нём.
Я хватаю её за руку, но от этого она начинает только сильнее плакать.
– Я была такой идиоткой. Теперь я вижу это. Но, возвращаясь в то время...