Правда, в случае Черненко налицо ряд факторов, облегчающих прогноз. Преклонный возраст Черненко заставляет считать, что его правление будет кратковременным (как это произошло с Андроповым). Уже в первые месяцы пребывания на посту генсека он проявил явные признаки физического недомогания. Тем не менее подобно Брежневу он сможет в таком состоянии продержаться какое-то время. Другое дело, что в отличие от Брежнева, а также Хрущева и Сталина, он никогда не сможет олицетворять собою всю полноту власти. У него нет иного выбора, как подчиняться коллективной воле узкого круга наиболее влиятельных членов Политбюро — того круга, который фактически правит Советским Союзом с конца 70-х годов, когда Брежнев начал проявлять признаки недееспособности.
Черненко был выбран в генсеки этой группой потому, что он ей вполне подходит, — хотя в личном плане каждый из ее членов, может быть, относится к нему с презрением. Старцы, засевшие в Политбюро и в партийном аппарате, восприняли его возвышение как еще один шанс сохранить власть за собой, пока их не вытеснит более молодое поколение. Это соображение может показаться тривиальным, но вспомним, что великими нациями далеко не всегда управляли великие люди.
Черненко — не только самый старый из всех советских генсеков, когда-либо вступавших на этот пост, но, по-видимому, также самый слабый и самый неспособный из всех известных нам кремлевских руководителей. Ему буквально наступают на пятки другие давно заждавшиеся кандидаты. Еще до того как я порвал с Советами, мне стало известно от друзей и знакомых в ЦК и МИДе, что влиятельные элементы в партийном и правительственном руководстве все более отчетливо осознают необходимость "впрыснуть свежую кровь” в правящую геронтократию, средний возраст которой сейчас беспрецедентно высок.
На последнем партийном съезде, в феврале-марте 1981 года, было решено несколько омолодить Политбюро, и в него ввели пятидесятилетнего Михаила Горбачева, уже бывшего тогда секретарем ЦК. До 1978 года Горбачев работал первым секретарем Ставропольского крайкома на Северном Кавказе. К Ставропольскому краю относится курортный город Кисловодск, и я впервые услышал фамилию Горбачева от местной публики, когда мы с Линой отдыхали там в 1977 году. Находясь в Кисловодске, я встретился и разговаривал с ним.
Горбачев — человек интеллигентный, высокообразованный и воспитанный. Он закончил юридический факультет Московского университета, а кроме того, учился в Ставропольском сельскохозяйственном институте. В Ставрополье он заслужил репутацию энергичного партийного руководителя и администратора и считался толковым специалистом по сельскому хозяйству. Его знали здесь также как человека рассудительного, он не был самодуром, как многие профессиональные партийные аппаратчики. По-видимому, Горбачев был достаточно разумен, чтобы прислушиваться к мнению подчиненных. Помимо личных достоинств Горбачева, важным фактором было и то, что ему повезло с областью, которой он был поставлен руководить: земли здесь были плодородными, климат — благоприятным, — и это, несомненно, облегчало ему жизнь.
Еще важнее было то, что Ставропольский край был окружен особой заботой Москвы, которая всегда оказывала ему щедрую материальную помощь. Дело в том, что здесь находятся знаменитые кавказские минеральные источники, вокруг которых выросли курортные города, пользующиеся большой популярностью у советской элиты. Минеральные воды не только благотворно влияли на здоровье высокопоставленных партийцев и членов правительства, но и помогали грядущей карьере Горбачева. Косыгин, Андропов и другие советские руководители регулярно приезжали сюда для лечения и отдыха. Как секретарь здешнего крайкома, Горбачев имел возможность постоянно видеться с ними и "показать товар лицом” — представить себя в наилучшем свете.
Я нашел его широко мыслящим человеком, понимающим реальную необходимость ускорения прогресса сельского хозяйства и экономики в целом. Согласно сведениям Роберта Кайзера, корреспондента "Вашингтон Пост”, который побывал в СССР летом 1984 года, в Москве поговаривали, что Горбачев добивается резкого изменения экономической политики и даже просил специалистов составить для него сводку реформ, которые были запланированы П.А.Столыпиным — просвещенным председателем Совета министров при Николае II, который поощрял предприимчивость в крестьянской среде. Горбачев будто бы запрашивал также информацию о ленинской "новой экономической политике” (нэпе) 20-х годов, которая воскресила и некоторые ограниченные формы свободного предпринимательства в годы разрухи, последовавшие за революцией и гражданской войной.