Бесспорно, у советских руководителей есть основания проявлять заботу об обороне страны, вторая мировая война обошлась ему дорого. Естественно, что Советский Союз стремится иметь вооруженные силы, способные защитить его границы. Но у Кремля есть и другая цель. Ядерный потенциал рассматривается им как средство запугивания и шантажа, как средство добиваться того, что нужно советскому руководству от Западной Германии, Японии и других стран. У советского руководства еще свежа память об унижении, которое пришлось пережить во время кубинского кризиса, и Кремль делает все возможное, чтобы избежать повторения пережитого. К тому же китайская угроза заставляет держать на границе Китая и СССР наготове вооруженные силы большой численности — ядерные и обычные.
Далее. Отказ прекратить поддержку национально-освободительных движений и использовать их как оружие против Запада, постоянные усилия втянуть в свою орбиту страны "третьего мира” показывают, что СССР готов применить силу в любой точке земного шара, даже рискуя таким образом вступить в военный конфликт. Опять же здесь советские лидеры следуют формулировкам Ленина, который считал, что "социалисты не должны отрицать все виды войн, особенно "революционные войны” или национально-освободительные войны "порабощенных народов за свое освобождение”, а также гражданские”. А потому советское руководство поддерживает и раздувает локальные, обычные войны. Недаром, разъясняя советскую военную доктрину министр обороны Дмитрий Устинов назвал в 1981 году попытки приписать СССР стремление начать ядерную войну "необоснованной чепухой”, но ничего подобного не сказал по поводу войн обычного типа.
Наконец, советское руководство все еще придерживается ленинской теории, согласно которой империалистические страны, неся неизбежные потери под натиском прогрессивных сил или же в результате советского нажима на Запад, могут развязать войну против СССР. Следуя этой логике, советские лидеры считают возможным, что "наиболее авантюристические и реакционные силы империализма могут взять в свои руки контроль над атомной бомбой и в отчаянной попытке спасти капитализм произвести атомную атаку на СССР.
Двойственность детанта стала еще более очевидной в середине 70-х годов на фоне "Уотергейтского скандала”. Уотергейт, а также принятие Конгрессом Соединенных Штатов поправок Джексона-Ваника, увязывающих торговый статус СССР с его эмиграционной политикой, усложнили советско-американские отношения. Эта взаимозависимость отдалила для советского руководства достижение его целей в отношении налаживания экономических связей с США. К тому же переговоры СОЛТ зашли в тупик после встречи Брежнева с Фордом во Владивостоке в 1974 году.
Советские вожди так и не смогли понять грандиозного резонанса такого, с их точки зрения, "тривиального” события, как Уотергейт. Разнообразные "уотергейты” привычны и постоянны в жизни СССР на всех уровнях — от верха до низа. Подслушивания, прослушивания, запугивания, задабривания, подкупы, ложь и сокрытие преступлений — это стандартные методы, применяемые КГБ с благословения высшего руководства страны. Также советские лидеры не смогли постичь, каким образом Конгресс может внести поправки в обещания, данные президентом, и, таким образом, блокировать волю президента в деле предоставления СССР статуса наибольшего благоприятствования в торговле. Не веря в реальную возможность конфронтации между президентом и Конгрессом, Брежнев, Громыко и прочие искренне заподозрили, что американцы их каким-то образом надули.
Тем не менее, хоть и не поняв сущности Уотергейта, советские вожди немедленно учуяли, что президентская власть в США ослаблена, и Кремль быстро воспользовался ситуацией. Политбюро приняло решение начать установку новых ракет среднего радиуса действия — "СС-20” — в западных районах СССР в надежде изменить в свою пользу соотношение сил в Европе. Это было сделано втихаря, под предлогом обновления устаревших ракет. Пацифистское движение в западных странах, что называется, проглядело эту акцию. Лишь с большим опозданием страны НАТО поняли размеры возникшей советской угрозы и приняли ответные меры.
Под нажимом обстоятельств советское руководство пришло к мысли, что результаты детанта не оправдали возлагавшихся на него надежд. Если Ричард Никсон переоценил будущие плоды детанта, то этим же погрешили и его кремлевские партнеры. Московские скептики, на которых не обращали внимания в 1972 году, заставили услышать себя в 1976 году. Одна из важнейших причин провала детанта не была в достаточной мере понята Западом. Дело в том, что после ХХУ съезда партии власть Брежнева стала клониться к упадку. К власти начала подниматься новая фракция, включающая Андропова, Суслова и Пономарева. Брежнев все больше отходил от дел из-за болезни, а эта фракция была сторонницей более твердой позиции по отношению к США и советовала развивать советскую активность в Африке и в других частях планеты, где ослабление позиций США может быть использовано в советских целях. Разрядка начала испаряться.