Естественно, на это вымогательство обижались, но сколько-нибудь оттянуть "возврат” денег не удавалось. Каждый месяц бухгалтерия Миссии составляла списки работников, замешкавшихся со "сдачей излишков” хотя бы на несколько дней. Эти списки передавались послу и парторгу. "Злостные должники” подвергались критике на партсобраниях. Более того, их лично вызывал к себе и песочил посол — за "нарушение дисциплины”.
Этот порядок приносил советскому государству немалую выгоду. Миссия ухитрялась покрывать почти все свои расходы за счет заработков служащих ООН. Соединенные Штаты, напротив, оказывались в проигрыше: ведь на них приходилась львиная доля в финансировании деятельности ООН. В довершение зла, по крайней мере, половину советских служащих всех здешних международных организаций составляли отнюдь не дипломаты, а профессиональные работники КГБ и ГРУ. Получалось, что США косвенно оплачивали направленную против них же деятельность советских спецслужб.
Генеральный секретарь ООН У Тан, сменивший на этом посту Дата Хаммаршельда, по-видимому, знал о такой практике, но едва ли был в состоянии что-нибудь изменить. Если бы он поднял этот вопрос, Советы попросту бы все отрицали, на том бы дело и кончилось. Никто из советских людей не посмел бы рассказать, что происходит в действительности.
Кроткий до апатичности У Тан был прямой противоположностью энергичному Хаммаршельду. Правда, он сыграл положительную роль в утихомиривании страстей, разыгравшихся в период кубинского кризиса, и в дальнейшем урегулировании отношений между сверхдержавами. Но его решение отвести миротворческие силы ООН с Синайского полуострова накануне Шестидневной войны 1967 года было расценено многими странами — членами ООН как ошибочное и сильно подорвало его репутацию.
15
Воскресным вечером 4 июня 1967 года я был у Федоренко в Глен-Коуве. За бутылкой коньяка мы обсуждали усиливающуюся напряженность на Ближнем Востоке. Становилось ясно, что там запахло войной и что нам предстоят в Совете Безопасности трудные дни. Впрочем, Федоренко, как обычно, был невозмутим. Он ссылался на только что полученную нами шифровку, подчеркивающую, что Советский Союз, рекомендовал Насеру воздержаться от развязывания войны. Но я сомневался, что египетский лидер послушается этого совета. Мой опыт общения с представителями арабских стран свидетельствовал, что наше правительство идет на поводу у арабов, а не наоборот. В Совете Безопасности мы следовали указаниям не допускать принятия решений, направленных против Египта, Сирии, Иордании. Кроме того, нам приходилось также прилагать все усилия, чтобы добиться осуждения Советом Израиля.
Наутро, в четыре часа, меня разбудил дежурный сотрудник нашей загородной резиденции:
— Звонит Ганс Табор[3] и говорит, что у него вопрос, не терпящий отлагательств. Не разбудить ли Николая Трофимовича?
Я ответил, что сначала сам поговорю с Табором.
Табор возбужденно заявил мне, что между Египтом и Израилем начались военные действия, поэтому он счел необходимым известить советского представителя о своем намерении как можно скорее, уже этим утром, собрать заседание Совета Безопасности. Я разбудил Федоренко; тот согласился с предложением Табора.
Федоренко сказал, что нам придется сейчас же поехать в Советскую миссию и там ждать распоряжений из Москвы. В машине мы включили приемник, чтобы послушать последние известия. По сообщениям корреспондентов, выходило, что в первые же часы войны Израиль уничтожил почти всю египетскую боевую авиацию.
В Миссии не оказалось еще никаких инструкций из Москвы. Безуспешно прождав некоторое время, мы направились в ООН. Встретились с Мохаммедом эль-Куни, представителем Египта, весьма заурядной личностью. Он был в хорошем настроении и уверял, что сообщения о потерях египетских военно-воздушных сил неверны.
— Мы перехитрили израильтян. Они бомбили наши ложные аэродромы, где мы специально расставили фанерные макеты самолетов. Увидите, кто победит в этой войне!
Я сильно сомневался в его осведомленности и вполне откровенно поделился своими сомнениями с Федоренко. Он согласился:
— Да, эль-Куни едва ли можно доверять в этом вопросе. Посмотрим, что поступит из Москвы.
Утреннее заседание Совета Безопасности заняло немного времени. После него Ганс Табор провел отдельные совещания с членами Совета и заинтересованными сторонами. Военная обстановка была неопределенной. Даже если Израиль действительно уничтожил значительную часть египетских воздушных сил, израильские танки еще не вступили в дело и не испытали на себе мощь египетской артиллерии. Между тем Сирия и Иордания тоже начали боевые действия против Израиля. К ним присоединился Ирак.