Полина переступила порог парадной, зажмурилась. Игривое майское солнце лезло в глаза, бросалось под ноги, хватало теплой лапой плечо. "Не до тебя!" - девушка отмахнулась и медленно пошла к воротам.
Взгляд упал на старый колодец. Свидетель войн и революций, он стоял в середине двора - нелепый анахронизм, дверь в прошлое. Скрипучий ворот дети крутили для развлечения - источник давно пересох. А, может, его никогда и не было. Старики говорили, что колодцы в старом городе часто служили вентиляционными шахтами для катакомб.
Вспомнились детские игры. Мальчишки прикрепили к цепи дощечку и по-очереди спускали друг друга в обросший мхом зев колодца. Восьмилетняя Полина посматривала на игры сверстников издалека, но, возвращаясь из школы, нет-нет и заглядывалась в черную пасть, крутила ржавую ручку. Страх смешивался с острым желанием прыгнуть вниз - без дощечки, без поддержки. Хотелось проверить, хватит ли духа. И однажды на нее будто что-то нашло. Вот она стояла на земле, ухватившись за ворот, и в следующий миг ноги уже свешивались в жерло, а побелевшие пальцы до боли сжимали цепь. То, что ворот держать некому, она сообразила, когда ухнула в темноту, цепляясь за все подряд - стены, дощечку, вырывающуюся из рук цепь.
На узком выступе умещалась лишь половинка кроссовка, недостижимая доска болталась в метре от нее, снизу шло холодное дыхание подвала. Руки скользили по мху, а каждый вдох отдавался болью в боку. Но кричать и звать на помощь было стыдно. Сама сорвалась, самой и выбираться.
После долгих поисков нашла ржавую скобу в стене, крепко вцепилась в нее. Но дотянуться до цепи все равно не удалось. Оставалось только прыгать. Если повезет, она ухватится за дощечку, нет - упадет вниз. Стоило это понять, как геройский дух улетучился, Полина по-настоящему испугалась. А потом разозлилась - и тогда, наедине с собой, она сумела выразить эту злость: заорала что есть мочи и прыгнула, уцепившись руками за дощечку.
- Полька-бабочка, ты там? Эй, Фантом, помоги!
Неожиданно быстро ее подняли наверх.
- Что видела? Долезла до низа? Почему не сказала, что идешь, мы бы с тобой!
Глаза Темки горели, а во взгляде угрюмого Фантомаса проступило что-то сродни уважению.
Ите она не стала рассказывать в подробностях, как сломала два ребра и откуда на грудине длинный порез. Упала и все...
Полина отошла от колодца. Тогда Артем ее вытащил, сейчас ее очередь. Но она до сих пор не придумала, как помочь брату.
Вчера пробежалась по местным букмекерским конторам - дубль пусто, заглянула в "Сильвер" и "Патефон", но среди орущих караоке Артема не оказалось. В конце концов набрала Фантомаса и Дыка. Последняя мера - Полина к ней редко прибегала, не ожидая особой помощи от друзей брата. Делая долгие паузы между каждым слогом, Фантомас выдал, что пацанов никого не видел, и вообще он на лечении. Наверняка мать определила в исправительный лагерь для наркоманов, сообразила Полина. Дык по обыкновению огрызнулся: "Дык, чего сразу я?!", но потом успокоился и пояснил: "Дык, брателло быковал, стрелку, дык, с авторитетом набил, фуфло гнал, отпетляет срок, дык...". Дык старательно пытался пояснить детали, но Полина еще больше запуталась. Хоть и без этого стало ясно: счастливого возвращения брата не ждать. А значит - нужны деньги и очень срочно. Или, в крайнем случае, связи.
Деньги... Связи... Где же их брать? Никогда у нее не было ни первого, ни второго. Замкнутый мирок семьи, скромные доходы - раньше этого хватало.
Полина шла на работу, по привычке выбирая улицы поспокойнее, ныряя в тени домов. Свернувшись калачиком, спали в пятнах солнца собаки. Цокали каблуки по булыжной мостовой - женщины спешили в офисы. Заспанные официанты смахивали полотенцами пыль со столиков летних кафе. Воспитательница вела детей на море, те, дурачась, натянули надувные круги, как балетные пачки, и бегали друг за другом. Шустрая такса загнала котенка в подворотню, тот зашипел и цапнул ее по носу. В ветках платанов всполошились вороны и принялись возмущенно каркать. Город потягивался после сна и набирался сил для нового дня. Все будто говорило: расслабься, жизнь идет и ты живи. Легко сказать...
Девушка толкнула дверь книжного магазина "Альфа" и поспешила за прилавок. Опоздала на полчаса, сейчас влетит от напарницы.
- Не могу понять, Морковка, ты сегодня недоспала или переспала? - кривя уголок рта, бросила Лариса.
Что снова не так? На всякий случай Полина глянула на свое отражение в стекле витрины. Взлохмаченная рыжая копна, раскрасневшиеся щеки, болезненный блеск в глазах. Вид, честно говоря, диковатый. Хотя шуточки Ларисы - дело привычное. Ее слабость к солдатским остротам и манера ходить между стеллажами строевым шагом делали Лору похожей на гренадера. Не хватало только штыка и ручной гранаты. Но больше всего Полину цепляла дурацкая привычка напарницы давать прозвища. Имена коллег не задерживались в памяти Ларисы, в отличие от названий романов, которые отпечатывались в ее мозгу, как пятна кофе на белой рубашке.
- Выспалась, - буркнула Полина и принялась раскладывать новые книги на прилавке.
Лариса собралась изречь очередную сальную фразочку, но в магазин зашла покупательница, и напарница отвлеклась.
- Что-что? "Пятьдесят оттенков серого"? - Лора склонилась над миниатюрной девушкой в очках. - Да там, что, секс есть? Это ж политкорректная современщина! Берите классику. Вот "Красное и черное" - герои так насилуют мозги друг другу, мама не горюй! Высокие чувства, якорный бабай!
Под натиском Гренадера покупательница, казалось, начала потихоньку врастать в пол, но сдаваться не собиралась и требовала "Оттенки". Контрастные тона ей были не по вкусу.
День проходил суматошно. Бестселлер разлетался, как пепел на ветру, оставив позади "Гарри Поттера" и любовное фэнтези. Бегая от кассы к стеллажам и снова к кассе, Полина полностью погрузилась в ежедневную рутину. Выслушать вопрос, взять книгу, односложно ответить, положить на полку...
- А, Витисент, знаю, знаю! - донесся до Полины голос Ростислава Скелета, владельца сети "Альфа", а также ресторатора, застройщика, депутата, мецената и вообще известного в городе человека.
Скелет стоял у кассы и с глубокомысленным видом изучал репродукцию картины Винсента ван Гога "Звездная ночь".
В голове Полины что-то щелкнуло. Она отложила стопку книг, и как завороженная, пошла навстречу Скелету. Быстро потеряв к Ван Гогу интерес, Ростислав Скелет переключился на забытый на прилавке рисунок. Полина подбежала, выхватила злополучный лист, смяла в руке.
Скелет перевел серьезный взгляд на девушку. Загоревший до черноты под гавайским или таиландским солнцем, в помятых льняных штанах, с капризно-детским выражением лица и оттопыренной нижней губой, один из самых богатых людей Одессы напоминал бедствующего меланхолика.
- Можно? - Ростислав потянулся к зажатому в ее руке рисунку.
Первым порывом было сказать "Нет!", но она никак не решалась произнести вслух такое в общем-то несложное слово. Не умея ни притворяться, ни заискивать, Полина безразлично относилась к "сильным мира сего", но... Ее жизнь перевернулась, и внутренние правила, которым она следовала годами, перестали казаться нерушимыми истинами. Может, именно здесь и сейчас решается судьба Артема. Надо всего лишь поговорить с Ростиславом, попросить помощи...
Она нехотя протянула Скелету лист. Тот уставился на рисунок, перевел взгляд на Лору, и снова - на лист. Уголок губ нервно дернулся, вероятно, это означало улыбку.
- У меня что, рога выросли? - фыркнула Лариса.
Полина залилась краской. Рога у Гренадера не выросли, зачем солдату рога? На рисунке Лора щеголяла в ботфортах, треуголке и мундире, а из дула взведенного ружья торчал букет ромашек.