А когда в день ее вознесения последняя надежда на то, что все же какие-то силы появятся после первого полета, окончательно умерла, семья отвернулась от Далии. Мать, и без того едва замечавшая дочь, казалось, просто вычеркнула ту из своей жизни, посвятив всю себя тренировкам и воспитанию Герды – младшей сестры Далии. Отец же бросил их много лет назад, когда Герда только родилась. Лишь Каиса всегда была рядом, поддерживая и помогая.
В двадцать Далия поступила в военную академию валькирий и стала лучшей из лучших, отвоевав потом и кровью первое место в рейтинге. Но даже это не помогло ей заслужить признания рода. И хотя никто не смел в открытую пойти против нее – Каиса не стерпела бы подобного отношения к внучке, но все равно многие норовили, кто словом, а кто и делом, указать Далии на ее несоответствие роду Златокрылых.
Да еще это проклятое имя… Далия – цветок долины… Воинственная валькирия с именем какой-то, тьма тебя подери, дриады. Как только Каисе могла прийти в голову мысль назвать внучку настолько неподходящим именем.
Лютик, ромашка, цветочек… как только не издевались дети в школе надДалией, они обзывали и обзывали ее, пока валькирия не набралась сил достаточно, чтобы быть способной дать отпор любому, кто только смел сказать ей хоть одно обидное слово.
Со временем от нее отстали – мало кому нравилось, если ему ломали или выбивали что-то, а Далия довела свои техники до совершенства, тренируясь день и ночь, чтобы физической силой компенсировать отсутствие магии.
Она росла одна, почти без поддержки и понимания. И что самое странное – это почти не мучило валькирию. Где-то глубоко внутри затаилась обида, но рожденная не болью в раненом сердце, а ущемленной гордостью.
Любовь… Далия так и не смогла понять, что это было за чувство. Она видела его отблески в глазах других валькирий, но ни разу сама так и не испытала чего-то хоть отдаленно напоминающего душевную привязанность к другому существу. Даже Каиса не вызывала в ней ничего. Преданность, верность – безусловно, но то были уважение солдата к своему генералу и не более.
Часто Далия видела затаенную грусть в глазах бабушки, но ничего не могла поделать, а, быть может, и не хотела. Она лишь стремилась вперед, вырывая победу в любом даже самом незначительном соревновании, словно пытаясь восполнить отсутствие чувств в своем сердце этим призрачным ликованием от очередного полученного звания или награды.
И вот теперь, когда обучение в академии осталось позади, и можно было бы начать новую главу в жизни, получив достойное распределение, став кем-то значимым и весомым, Далия получила самый нелепый контракт из всех возможных.
Она подняла взгляд к небу, а затем, расправив крылья, поднялась в воздух и полетела к дому. Приземлившись на балконе, она пиком открыла двери в свою спальню.
– В тьму ваше назначение, – снятый сапог полетел в стену. – Разлом затяни ваши правила, – второй снес чашку со стола. – Да чтоб у вас крылья поотламывало, – накидка и наручи рухнули грудой на пол. – Я лучшая, сильнейшая, храбрейшая, а они меня… – сжатый кулак со всей силы обрушился на стол.
Запыхавшаяся Далия запрокинула голову к потолку и закричала. Воспоминания о каждой несправедливой издевке, придирке кружили в голове.
Внезапно силы будто покинули ее, и сгорбившись Далия села на кровать, упираясь локтями о колени. Обхватив ладонями склоненную голову,она стала размышлять о произошедшем утром, когда ее вызвала к себе директриса военной академии, чтобы отдать первый в жизни валькирии контракт.
И ведь не существовало никакой возможности отказаться или расторгнуть его, не посрамив чести рода. Это был закон – первый контракт для валькирий, окончивших академию, заключала за них академия, из которой они выпускались. Совет учебного учреждения собирался на отдельное заседание и обсуждал дальнейшую судьбу каждой выпускницы, рассматривал контракты, которые им присылали со всех уголков империи, а затем распределял, кто и куда отправлялся для дальнейшей работы.