- Как действует Проявитель, - сменила тему Эмбер.
Натан, неодобрительно поцокал языком, но все же ответил:
- Как только существо выпьет всю настойку, на несколько секунд проявится его истинная сущность.
- Несколько секунд… Так мало.
Эмбер беспокоило то, что они не успеют увидеть Стефани во всей красе. А ошибиться было нельзя – исполненный приговор, не отменить.
- Поверь, при виде некоторых мордашек, эти секунды могут показаться вечностью, - улыбаясь, сообщил Натан.
Эмбер, вспоминая изображение Крилига, покрылась мурашками. Неестественное худое лицо, впалые глаза без зрачка и большой рот, лишенный зубов. Разве может быть что-то страшнее него?
- Существо точно не поймет, что показало себя? – спросила Эмбер.
- Точно.
Стараясь выбросить из головы образ Крилига, Эмбер включила радио и под спокойную музыку прибавила газу. Хотелось скорей забрать Проявитель и оказаться дома, в дали от одинокой дороги, темного леса вокруг и всех тех, кто в нем скрывался.
- А твой папа знает о существах? – задала она давно, интересовавший её вопрос.
- Мне кажется, что нет. По крайней мере, никогда не заводил разговор о них.
- Как-то не верится. Он же все таки мэр… А ты, как узнал обо всем?
- Я наблюдателен. Умею анализировать, слушать и делать выводы.
В его голосе было столько бахвальства, что, казалось, он открыто сказал, что знает обо всех мыслях и делах, и не только её. Эмбер, отвлекшись на секунду, посмотрела на Натана. Он загадочно улыбнувшись, подмигнул.
- Тебе стоит сбавить скорость, иначе мы проедем, - любезно напомнил он.
На этот раз в баре было шумно и невероятно многолюдно. У барной стойки было не протолкнуться, ни одного свободного столика, а на танцполе едва хватало места на танцы. Вспомнив слова Бадди о том, что кроме Натана и неё, ни один человек больше не посещал «Тухлый койот», Эмбер непроизвольно поежилась. Столько существ вокруг, что не укладывалось в голове, как им удавалось держать свое существование в тайне от всего города, да и вообще мира.
Они протиснулись к барной стойке.
- Мы к Хромому Вилли, - перекрикивая музыку, произнес Натан, когда старый бармен обратил на них внимание.
- Три, один, пять, два, - коротко ответил тот и переключился на другого клиента.
Снова окунувшись в толпу существ, они с трудом пробрались к каморке Хромого Вилли. Натан отстучал тайный код и несколько минут спустя, дверь приоткрылась, выпуская зеленый дым. Сквозь него, слабо разглядывалось морщинистое лицо.
- За Проявителем? – кашляя, спросил старик.
- Как договорились, - произнес Натан.
Старик исчез на пару минут и снова появился с пузырьком с мутной жидкостью в руках.
- Как договорились, - повторил он, протягивая руку за платой.
Эмбер, опережая Натана забрала настойку и спрятала в сумку.
- Какая проворная, - отметил он и расплатился со стариком.
- До свидания Вилли.
- Обращайтесь, - ответил старик и закрыл дверь.
Не сомкнув глаз всю ночь, Эмбер, чувствуя себя ужасно, в тихоря от отца выпила чашку кофе. Раз десять заглянула в сумку, чтобы проверить – не забыла ли Проявитель. И когда уже рискуя опоздать в школу, наспех переоделась во все черное – рубашку и джинсы. Застегнув на ногах ботильоны на высоком каблуке, взлохматила волосы и накинув на плечи искусственную черную шубку, выбежала из дома.
День тянулся ужасно долго и нудно. Казалось, что из-за туманной погоды за окном, все в школе, начиная от директора школы и до студентов, ходили сонные и без настроения. Бен, необычайно молчаливый, не находил себе места – все время суетился, оглядывался и бормотал что-то себе под нос. Адам, вел себя как обычно – суровый взгляд и полное безразличие ко всему. Натан, наверное, единственный, кто пребывал в отличном расположении духа, из-за чего Эмбер чувствовала себя еще хуже.
На ланче, пока Натан не заявился в столовую, Эмбер, Бен и Адам придумали нехитрый план. В ходе которого, она и Адам дадут Стефани настоящий Проявитель, подмешанный в сок, а Натан и Бен обычный сок Барнсу.
После уроков они дружно пошли на репетицию. Сакура, явно не выспавшаяся, выглядела уставшей, но все же бойко раздавала всем указания. Стефани, роняя папки, раздала всем исправленные сценарии.
Первая настоящая репетиция, прошла ужасно. Со всех сторон доносился шум работ над декорациями и гул голосов остальных студентов, занятых своими делами. Актеры то и дело психовали. Мало того, что им приходилось выкрикивать свои слова, чтобы быть услышанными, так еще и путались в репликах. Останавливаясь, каждый переспрашивал, что Сакура оставила, а что убрала – из-за обилия перечеркнутого красным цветом, затем обведенного зеленым и подчеркнутого синим.