Биение стало таким быстрым и громким, что у Аны закружилась голова, девушка была оглушена и ослеплена, пока в ее руках не оказался большой, размером почти с кулак, кусок янтаря. Даже сквозь мутную белесую поверхность проступал цвет камня — насыщенно-оранжевый, с темными вкраплениями красного, словно капли крови, застывшие внутри.
Ана прижала янтарь к груди, и сумасшедший ритм стал успокаиваться, затихать, пока не превратился в ровное, уверенное биение. Засыпая на груди Бэя усталым котенком, она слышала такие звуки. Они дарили чувство покоя.
И наверное, Ана пролила бы реки слез, если бы не услышала шипение. Посмотрев себе под ноги, в песок, откуда только что достала камень, она увидела овальные кожистые яйца — янтарь лежал в гнезде змеи! А потом увидела ее саму — огромную, толщиной в руку, застывшую примерно в метре, задрав острый нос и готовясь к нападению.
Теперь захлебнулось от страха сердце Аны. Она прижала камень к груди и, глядя в черные горошины змеиных глаз, простилась с жизнью.
Дэш был ветром. Быстрой тенью. Коричневой птицей под цвет своей туники. Стремительным зверем. Который схватил Ану на руки и унес от развороченного змеиного гнезда за мгновение до того, как степная гадюка, пролетев в воздухе стрелой, упала на пустой песок.
3. Бэй, Ана
Неделя пути вместе с караваном, который рос от города к городу — добавлялись люди, животные, повозки, солдаты-охранники с короткими мечами и арбалетами. С караваном из груженых верблюдов и мулов, тянущих повозки, в том числе — парочку крытых для двух многодетных семей, которые перебирались в столицу.
Неделя пути и много, много километров пешком под жарким солнцем красно-оранжевого мира, в котором небеса раскрашивались в невероятные цвета — багровые, изумрудные, охряные. Глядя на них, Бэй вспоминал закатное небо Майорки и слова Аны о том, что остров напоминал ей дом.
От населенного пункта к населенному пункту. От оазиса к оазису.
Несмотря на непривычную жару и утомительную дорогу, у Бэя было прекрасное настроение. Он верил в судьбу и самого себя. Позиция, которую он занял в чужом мире, оказалась идеальной. Его считали одаренным — что это значило, Кобейн пока не разобрался, но в этом слове крылась причина уважительного отношения. И называли «тем, кого поцеловала Тень» — лишившимся разума и памяти. Это объясняло снисходительно-жалостливое обхождение и то, что никто не приставал к чужаку с разговорами и не ожидал от него ясных ответов. Его работа во время путешествия была проста — принести, отнести, погрузить, разгрузить, и все указания Бэй получал в виде набора знаков и слов. Так что голубой треугольник на одежде и кулон позволяли ему оставаться рядом с людьми Долины, наблюдая за ними и напитываясь их языком.
Кобейн сравнивал себя с этологом, изучающим поведение большой группы высокоразвитых обезьян методом погружения. Этакий Джейн Гудл. Сравнение было возмутительно дискриминирующим, но забавным.
А еще Бэя не покидало чувство, что он скоро встретит Ану. Абсолютно ни на чем не основанная уверенность, что он с каждым шагом приближается к Тайне. Если они смогли не потеряться среди нескольких миллиардов людей на Земле, то обязательно найдутся в мире Долины. Этаком кратере НгоронГоро, в который забрались почти все представители земной флоры и фауны. Бэй видел много сходств в природе, людях, способе жизни и в стиле домов. По пути каравана встречались знакомые растения и животные. Крысы, когда-то пытавшиеся закусить ногами Бэя, были вполне земными крысами. Схожими оказались верблюды и лошади, и тощие гладкошерстные собаки, и вислоухие коровы, и козы с длинными рогами, а еще — множество птиц.
Местные жители пекли хлеб, но чаще — лепешки, готовили острые кари из длинных тыкв и стручковых. С караваном в плетеных клетках ехали тощие куры, шли между повозками несколько овец, а мужчины охотились на безухих зайцев.
Бэй легко мог представить себя где-то в удаленных частях Йордании, Калахари, Намибии.
Но было и много отличий. Особенно бросалась в глаза одержимость камнями. Они были у всех и везде. Разных форм и размеров. Схожих по названию с земными и отличавшихся от них. Из кристаллов делали амулеты и украшения, их крепили к повозкам, раскладывали на коврах рядом с чашками с едой, цепляли вместе с метками на уши животных. Носили в мешочках. Хвастались друг перед другом. Разговаривали с ними! И использовали как источник энергии. Камням поклонялись — в оазисах рядом с родниками часто высились крупные валуны с вырезанными на них знаками или отшлифованные прикосновениями тысяч рук, как популярные статуи ладонями туристов на Земле.