бойскаутом. Никто в семье не мог понять, чем его привлекали группки мальчишек, слонявшихся вдоль заборов больших имений, мешая машинам и велосипедистам, но Кобейну казалось, что эти ребята обладают тайным знанием, как выжить в любых условиях и не потеряться в самых удаленных уголках Земли.
Заметив нездоровый интерес сына, старший Ван Дорн повез детей на сафари в Танзанию, Калахари и в дельту реки Окаванга. В жизни Бэя появились рассказы настоящих гидов, истории из жизни пигмеев и племен, выживающих в пустынях. А в доме — книги по туризму.
Вот только советы, которые доставала сейчас с полочек память, ничем не помогали. Вокруг Кобейна было больше жизни, чем в тех частях ущелья, где он шел последние два дня, но слишком мало, чтобы спасти его собственную. Где искать воду?
Не было зеленых пятен. Если он станет рыть пересохшие ручьи, то оставит в яме последние силы и самого себя.
Книжки советовали погулять в длинной одежде через влажную растительность! Бэй зашелся беззвучным смехом, больно споткнувшись о камень. Зарылся носом в красный песок, а потом, перевернувшись на спину, глядел в чужие небеса.
Мухи не отлетают от воды больше, чем на девяносто метров!
— Где вы — мухи?
Любители трупов, как грифы, кружившие над ним.
Увидеть бы муравьев, марширующих дорожкой или колонной, или взводом… к открытой воде.
На рассвете в этой части ущелья можно будет насобирать немного воды. Если Кобейн доживет до рассвета! Но почему во всех советах для умирающих от жажды используется целлофан? БЭЙ-скаут помнил картинки обмотанных прозрачными пакетами веток, накрытых ими же кустиков, он даже рыл вместе с Куном ловушку для воды с чашечкой внутри, тоже покрытую целлофановой пленкой. Целлофан еще не известен миру, который готов был высушить его на память!
Подъем! Великолепный БЭЙ-фштекс для грифов и прочей чужеземной нечисти!
Встать на ноги получилось только с третьей попытки. Но Бэй поднялся. И снова пошел. К большому кусту впереди.
Она… не боялась.
Стояла, скрытая плащом, рядом со стучавшей от волнения зубами Гаей, среди обслуги, которой разрешили издалека посмотреть на одно из самых важных событий в Долине, и оставалась удивительно спокойной. Места на очередной галерке оказались удачными, открывая вид на арену и заполненную людьми трибуну.
В центре сидели Истинные, из-за странных причесок и одинаковых одеяний они казались клонами, несмотря на то, что среди них были высокие и коротышки, темноволосые и совершенно седые. Стая коричнево-серых хищных птиц. Ана с трудом нашла среди них «своего». Если ей не предоставили другого имени, она будет пользоваться этим определением. И где-то среди стаи находились таинственные Магистры.
С одной стороны от жрецов расположились Закатные — Совет, Король с Королевой.
С другой — Рассветные. Кайра была одета в золотую тунику. В сверкавших золотом волосах блестел тонкий ободок диадемы. Не женщина — а мягкое солнце, о котором мечтает Долина. Рядом с ней находился послушный воле принцессы Совет.
На верхних рядах и в сторонах от трибуны сидели и стояли представители важных семей обоих королевств.
Наверное, как говорила Гая, это было неправильно — не волноваться, зная, что скоро глаза всех собравшихся, всех этих людей, решавших судьбы Долины, будут разбирать ее на части, раздевать, пытаясь докопаться до тайн, но Ана не боялась. Словно та часть души или тела, которая должна была испытывать волнение, умерла, когда девушка прижимала к груди окровавленную куртку. Или превратилась в камень в те дни, когда Ана заново училась дышать. Словно пережитая боль сделала анестезирующий укол, и все, с чем Скользящая сталкивалась после этого, было недостаточно важным.
Не прислушиваясь к словам, Ана смотрела по сторонам.
Пестрый городок вырос в ином месте. В прошлый раз шатры прятались за высокими холмами, сейчас они были рядом с Лабиринтом. Арена почти касалась невидимой стены, к которой участники Отбора подбирали ключи. Сидевшие на трибунах смотрели сквозь пустое поле на далекие горы, одна из которых прятала вход в Аль Ташид.
С одной стороны от трибун Ана увидела знакомые лица и узнала среди них участников Отбора, выбывших из него на разных этапах. И вспомнила, что те, кто выйдет сейчас на арену, могли выбрать себе в пару из проигравших.
— Ну вот видишь, — толкнула она Гаю, чтобы подруга наклонилась к ней, — сколько здесь тех, на кого действует привязка, а никакие бесчинства не происходят. И никто не бросается друг на друга, забыв о приличиях.