Москалева – опустошенная, стоит, опустив голову, руки, плечи… Скосил глаза: первый и второй ряды в шоке ! Думаю и остальные тоже. Ну добродетель ! Вот подкинул подарочек ! И ведь как талантливо снято ! Выстави его на номинацию, да озвучь – все награды завоюет !
Спасибо за лестный отзыв – прошелестело в голове – пользуйся на здоровье Собиратель !
- Серьезно – спасибо за подарок ! Жаль только – придется его вырезать из общей записи… - опечалился я – такой компромат показывать другим никак нельзя.
Вырезай… - разрешил "доброжелатель" – но себе его можешь оставить. На память… - Договорились… А в зале, по прежнему тишина. Надо людей как то выводить из шока: тут "добродетель" постарался на все сто ! Без психовоздействия тут не обошлось, да и потустороннего вмешательства тоже: ну не могла аппаратура выдать такой чистый и сочный звук и музыкальная обработка тоже на мастерском уровне. А совмещение музыки, пения Москалевой и зрительного ряда на экране – это вообще невозможная вещь ! К тому же я уверен – мои гости испытали на себе мощнейшее психологическое давление: наверняка они все испытали то, что испытал я в той – уже прошедшей реальности… Я, например – так воздействовать не могу…
Какие твои годы… - насмешливо прошелестело в голове – ищущий да обрящет; жаждущий да получит…
- Я этого не ищу – возразил я. Оно само приходит… - услышал я ироничный ответ… Само то само, да нафиг оно мне надо ? Ладно: хватит самокопания – гостей надо выводить из транса…
Подошел к Москалевой, обнял, поцеловал в щеку:
- Спасибо Тонечка за подарок… - прошептал на ушко…
Девушка встрепенулась, пришла в себя:
- Да я что ? Я всего лишь спела… А что это они все сидят как замороженные ? Я что то такое пропустила ?
Не ответив направился к музыкантам. Привел в чувство, заиграли, а я негромко запел, выводя гостей из состояния "офигенности":
Поле… Русское поле… Светит луна или падает снег…
Счастьем и болью связан с тобою. Нет, не забыть тебя сердцу вовек…
Русское поле. Русское поле… Сколько дорог прошагать мне пришлось.
Ты моя юность, ты моё горе. Все что сбылось, все что в жизни сбылось
Не сравнятся с тобой – ни леса ни моря…
Ты со мной мое поле, студит ветер висок…
Здесь Отчизна моя… И скажу не тая…
Здравствуй русское поле – я твой тонкий колосок…
Ну вот, стали оживать, задвигались, кто то, даже, стал подпевать… Закончилась песня, зазвучали аплодисменты, а я повел задуманную мною программу дальше. Жесткий, рваный ритм; хриплый голос:
Рота в атаку, рота за мной ! Первый взвод прямо – вправо второй !
Третьему слева, цепью вперед ! Тот кто не струсит – встретит восход !
Нас прикрывает с флангов броня. Черные дьяволы – делай как я !
Дрогнул противник – пятится вспять. Взяты окопы…
НА СМЕРТЬ СТОЯТЬ !
Морская пехота, морская душа. Мы ходим в атаки – преграды круша.
Где мы – там победа, не выдержит враг. За нами отчизна, а с нами наш флаг ! Вижу, как напрягся Быстров-старший: что то повторяет беззвучно – видимо запоминает… После второго куплета он подхватил во весь голос припев; кто то еще – из задних рядов поддержал… Третий припев встал Быстров; встало еще двое и запели, заревели на весь зал, а я поддержал, ведя свою партию:
Морская пехота, морская душа. Мы ходим а в атаки, преграды круша
Где мы – там победа, не выдержит. За нами Отчизна, а с нами наш флаг ! Пауза, тишина, аплодисменты… Быстров полез обниматься; вышли еще двое родителей, пожали руки…
- Любая, слышишь – любая помощь и поддержка – ты только скажи ! – прошептал на ухо Быстров. Кивнул – принимается…
Успокоилось, утихомирилось… Я посмотрел в зал:
- Замечательная песня, про замечательных, отважных мужчин ! Но мне, все же ближе – вот эта:
Вновь уходит в тревожные дали. Выполнять особый приказ…
Не беря ордена и медали. Боевой, легендарный Спецназ !
Тает в дымке казарма родная. Мы вернемся - ты жди только нас !
Улыбнутся друзья, провожая – так уходит работать Спецназ !