Выбрать главу

— Ваше снисхождение делает ему честь, — ответил Уиллоби, — что до уважения прочих, дело обстоит с точностью до наоборот. Ведь одобрение таких женщин, как леди Мидлтон и миссис Дженнингс, само по себе — отнюдь не лучшая рекомендация.

— У-у-у! — согласился запрыгнувший на гардероб Месье Пьер и принялся колотить в грудь кулаками.

— Возможно, насмешки людей, подобных вам с Марианной, искупают привязанность леди Мидлтон с матерью. Если их похвала равна осуждению, ваше осуждение — это похвала, ведь они не более прозорливы, чем вы непредвзяты.

— Вы готовы защищать своего протеже даже путем острословия!

— Мой протеже, как вы его назвали, очень разумный человек, а разум привлекает меня в людях прежде всего. Да, Марианна, даже в тех, кто старше тридцати. Он повидал мир, ездил за границу, много читал, у него проницательный ум. Я уверена, он способен обогатить мои знания по самым разнообразным предметам. Это чистая правда! Хотя мне и приходится стоять от него в отдалении, чтобы, увлеченный темой, он не задел меня ненароком своими щупальцами. Он всегда охотно и любезно отвечает на все мои вопросы.

Пока она говорила, Уиллоби упражнялся в комической имитации полковника Брендона, прижав одну ладонь к лицу и болтая в воздухе пальцами.

— Почему вы его так не любите? — закатила глаза Элинор.

— Вовсе нет! Напротив, я считаю его очень почтенным человеком, для которого у всякого найдется доброе слово, но не более, который не знает, куда девать свои деньги и время, и каждый год меняет по два костюма. Чей ум — возможно, проницательный — спрятан за лицом морской диковины, коей было бы, наверное, удобнее вообще избавиться от костюмов и поселиться в аквариуме у меня в гостиной.

— К тому же, — воскликнула Марианна, — у него нет ни таланта, ни вкуса, ни твердости духа! Его суждениям недостает остроумия, его чувствам — пылкости, а голос его очень противно побулькивает, вы не замечали?

— Вы приписываете ему столько недостатков, — ответила Элинор, — основываясь только на собственном воображении — кроме разве что замечания о голосе, он у него и в самом деле довольно водянистый, — так что мой ответ может показаться холодным и скучным. Я могу лишь заявить, что он разумный человек, прекрасно воспитанный, очень образованный и обходительный и, как мне кажется, добросердечный.

— Мисс Дэшвуд! — воскликнул Уиллоби. — Вы пытаетесь обезоружить меня доводами разума и убедить в том, в чем сам я убеждаться не желаю. Но ничего не выйдет. Пусть вы хитры, зато я упрям. — Довольный своим ответом, он похлопал по спине Месье Пьера, тем временем испражнявшегося на пол. — У моей неприязни к полковнику есть три непреодолимых причины: он грозил мне дождем, когда я хотел солнца, он усмотрел несовершенство в том, как я держу гарпунное ружье, он не хочет покупать у меня антикварное каноэ, вырезанное вручную из крепчайшей ели. Впрочем, если вам это доставит удовольствие, признаю, что во всех остальных отношениях я считаю его репутацию безупречной. И в ответ на это признание, которое, как вы понимаете, далось мне нелегко, вы должны оставить за мной привилегию не любить его так же, как прежде, и про себя величать Стариной Рыбоклювом.

Глава 11

Впервые ступив на берег маленького девонширского острова, затерянного в бурных морских водах, миссис Дэшвуд с дочерьми и не подозревали, насколько оживленная светская жизнь их тут ожидает и как часто соседи будут приглашать их в гости и наведываться к ним с визитом. Но вышло именно так. Когда Марианна оправилась от нападения осьминога и, к радости сэра Джона, рана на ее шее затянулась, он принялся претворять в жизнь все планы развлечений — дома и на свежем воздухе, — какие рождались у него в голове, пока он ее лечил. Особенно сэр Джон любил устраивать пляжные увеселения на Острове Мертвых Ветров, такие, как туземные пляски, охоту на раков и костры, на которых он жарил клейкие сладости, изготовленные из плодов зефирного болотняка; каждый раз он полностью брал на себя заботы о всеобщем увеселении и принимал самые изощренные меры, необходимые, чтобы обеспечить безопасность гостей. Ради этого он не гнушался и народными средствами: к примеру, смесью чернил кальмара и крови кита он всегда рисовал на пляже огромный квадрат, выходить из которого гостям настоятельно не рекомендовалось; что до более практичных методов, то из них были представлены слуги с каменными лицами, вооруженные трезубцами и факелами, — они стояли на расстоянии двенадцати шагов друг от друга, не спуская глаз с воды все время, пока проводились увеселения.