— Возможно ли высвободить силу Ключей без пятого? — осведомился гордый рыцарь с короткой седой бородой.
Святейший Бенедикт сокрушался. Нервно ходил вокруг массивного стола, гремя и бряцая золочёными доспехами, сминая в кулаке тяжёлый красный плащ. То и дело Великий Наставник угощал ударами столешницу, покрытую древними рунами. Четыре металлические пластинки лежали перед ним мёртвым грузом — похоже, что без пятой они просто хлам.
— Без пятого Ключа невозможно сомкнуть хронопетлю, — пробормотал его собеседник — тощий и коротко стриженный, со стёклами Армати, сдвинутыми на кончик носа.
Его рубаха в нелепую клетку была измята и кое-как заправлена в грубые голубые штаны со множеством мешковатых карманов, а сверху накинут тонкий белый плащ. Миркин Странный — так его звали, а Святейший Бенедикт называл ещё и чудным прозвищем: Профессор.
— Можно ли использовать Тайный ключ? — сухо осведомился Великий Наставник и, наконец, остановился.
Его свирепый взгляд упал на юркую ящерицу, что вцепилась Профессору в плечо.
— Да уберите же эту нехрональную пакость! — вскипел Святейший Бенедикт, отчего бедный ящер свалился Миркину в карман плаща и там исчез.
— Позвольте, — Профессор встал на защиту зверушки. — Амадеус вовсе не пакость. Гилономы, видите ли, отлично чуют разломы…
— Ладно, чёрт с ним, — Святейший Бенедикт взял себя в руки. — Так можно ли использовать Тайный ключ, Профессор?
— Тайный ключ годится только для проброса малых масс, — Миркин отрицательно покачал головой. — Боюсь, что вам он не поможет…
Тело Великого Наставника окружали сотни неувядающих роз. Его суровое лицо с густыми бровями, покрытое морщинами и шрамами, до сих пор несло печать силы и мудрости. Золотые доспехи, как прежде, сверкали, и красный плащ ничуть не выцвел. Святейший Бенедикт, Хранитель Священных ключей, пришёл из другого мира и подарил надежду тем, кого люди считали изгоями. Он странствовал по миру, искал одарённых, и приводил в орден Тайных Стражей. Он собрал звёздных детей — потерянных и лишённых цели — и дал им новую цель: защищать людей от порождений тьмы.
Миркина Странного нет рядом с Великим Наставником: Профессор ценой собственной жизни закрыл последний разлом и рассеялся, не выдержав остаточных полей.
Малена поклонилась Наставнику и заметила, как под его тумбой шмыгнул живой гилоном… Нет, этого не может быть, ей показалось. Это тени играют с разумом — стоит поверить в иллюзию, и они захватят тело и душу.
Шёпот не смолкал, темнота из бесформенных клубов сложилась в высокую фигуру юноши, который, хлопнув кулаком в дверной косяк, остановился у толстой колонны и прижался к ней лбом.
— Я не собираюсь всю жизнь гнить за книгами! — в неясном шёпоте возник его голос, и он заставил вздрогнуть Малену.
— Алистер, на чёртову мельницу пошли! — из хаоса теней выплыл ещё один силуэт и хлопнул юношу по плечу.
— Бенедикт изгонит меня, Йохан, — юноша фыркнул, в его голосе читалась опаска.
— Трусишь! — Йохан махнул рукой и сделал вид, что уходит, но Алистер окликнул его:
— Подожди!
«Подожди», — голос звучал в пустоте, отдаваясь далёким эхом. Тени вились над тумбой, которая поначалу казалась пустой — горсточку пепла и тонкую кость не заметить с первого раза. Это и есть Алистер, пасынок Святейшего Бенедикта — человек, без «другой» памяти и энергоконтура, но гениальный в науке Аль-Хорезми. Великий Наставник велел ему быть книгочеем, изучать звёздные карты и ассистировать Миркину, но Алистер упрямо стремился в охотники. Тренировался до седьмого пота, все бестиарии знал назубок… но это оказалось бесполезно.
Стремительно юркое движение уловила Малена — возле кости метнулся гилоном… Нет, не тень, не иллюзия, а гилоном — удивительным образом ящер был жив. Спрыгнув, он замер под тумбой, но скрылся до того, как Малена успела его ухватить.
— Чёрт! — вырвалось у неё.
Женщина отвлеклась на странную зверушку, остановилась и тени окружили её. Иллюзия Алистера приблизилась к ней — точно также, как в тот день — он положил руки Малене на плечи и почти закричал в лицо:
— Вот увидишь, Малена, я справлюсь!
А потом — оттолкнул её и убежал. Выскочил в окно, дабы его не заметили привратники.
С первого взгляда на чёртовой мельнице ничего особенного нет: примитивная, давно заброшенная человеческая мельница. Сгнившие лопасти тихо поскрипывали от любого дуновения, высокая, спутанная трава вокруг была всегда мокрой от росы, а деревья — искривились и скрючились. Но в воздухе витала гробовая тишина и мерзкий запах тлена от развешенных по нижним веткам кишок. Под ногами то и дело хрустели кости, а с близкого пруда наползал холодный, гиблый туман. Неподалёку от мельницы открылся разлом, и из вложенных миров постоянно приходили плотоядные твари. В основном, мелочь, сгорающая от единственного сброса энергоконтура, но иногда являлись и демоны покрупнее, способные разорить небольшую деревню.
С мельницы Йохан притащил Алистера на горбу — избитого, искусанного и всего в крови. Бедняга оступался и ныл, хватаясь за многочисленные раны, а Йохан цедил ругательства сквозь стиснутые зубы.
— Да что же ты, Йохан?! Быстро тащи его в лазарет! — перепугалась Малена.
Тот молча потащил Алистера в лазарет и сгрузил на лавку. Алистер был совсем плох: сидел, шатаясь и грозя бухнуться на пол.
— Да что же ты с ним сделал? — негодовала Малена, стащив с него в клочья изодранный дублет и рубаху, липкую от крови.
Алистера как собаки глодали: по всему телу рассыпались синяки и глубокие кровавые прокусы да царапины. Присев на корточки, возле него, Малена начала понемногу передавать Алистеру свой энергоконтур, вызывая регенерацию тканей.
— Да ничего! — отмахнулся Йохан. — Он хотел быть охотником — так хоть бы с той мелюзгой на мельнице сладил!
Они укрылись в пересохшей канаве, дожидаясь, пока выйдет луна и разлом откроется. Алистер при каждом шорохе хватался за меч, а Йохан — просто дремал, несмотря на раскиданные повсюду объедки человеческих тел и туш животных. Алистер корчился от смрада, и ждать ему уже порядком надоело, и тут Йохан внезапно проснулся и схватил его за загривок, пригнув к грязной, раскисшей земле. Алистер хотел спихнуть его руку, но замер, уткнувшись носом в траву. Из тумана, словно бы из ниоткуда, явились серые твари с тонкими длинными хвостами и мелкими рожками на ушастых головах. Они прыгали и визжали, таща за ноги голого, израненного человека. Тот не двигался и молчал: наверное, уже успели загрызть.
— Ну, вот и добыча, — Йохан несильно толкнул Алистера в спину. — Мелкие бесы для тебя — в самый раз!
Алистер покрепче сжал меч. Он не слабак и не трус, и он докажет, что ему не нужно киснуть за книгами. Выбираясь из канавы, он не заметил ветку во мгле и наступил на неё. Треск показался оглушительным в смертельной тишине — все твари обернулись на него, сверкая недобрыми красными глазками. Страх завладел душой Алистера всего на миг — он охотник, а не слабая паства. Но и этого мига было достаточно, чтобы твари кинули пленника и стремглав рванули к нему. Их оказалось дьявольски много, и они разом запрыгнули Алистеру на плечи, вгрызаясь острыми зубами. Они без труда разорвали кожаный доспех и впились в плоть, вызывая жуткую боль. Из горла вырвался вопль, Алистер закрутился на месте, выронив бесполезный меч.
— Йохан! — заорал он, отпихивая тварь, что норовила вцепиться в горло.
Они повалили его в грязь и наседали, но внезапно ударная волна снесла их, обдав жаром. Как в тумане Алистер видел Йохана, как тот с невиданной скоростью разрубает и накалывает мерзких бесов на меч, а между его пальцев сверкают разряды энергоконтура. Уцелевшие твари сбежали обратно, в разлом и исчезли. Алистер ползал в траве, ощущая слабость и боль.
— Да чёрт с тобой! — плюнул Йохан, закинув его искусанную руку к себе на шею.
Малена осторожно проводила ладонями по горящей коже Алистера, снимая лихорадку и боль. Раны затянулись, оставив по себе рубцы, но человек будет слабым ещё недели две — не меньше.