— Сестра! — Малена поняла, что кричит наяву.
Её крик затих и рассеялся в бесконечности… Из которой Малена внезапно выпала, оказавшись в хаосе теней. Они добились своего: она остановилась. Тени набросились, впиваясь почти что физически, выпивая остатки сил. Малена стиснула зубы, отчаянно закрываясь, и сбросила всю энергию, которая у неё была…
Огонь и беспорядочные вспышки, топот бегущих ног, крики в жуткой темноте и колоссальное давление полей. Лиэн бежала — не помня себя, наугад в меркнущем свете, а пол уходил у неё из-под ног. Перводемон нанёс удар, небесное святилище сбито и неумолимо падает, сгорая в атмосфере.
Дым и жар проникали сквозь повреждённый защитный барьер и наполняли коридоры — от них не спасал даже экзоскелет. Лиэн кашляла, вытирая кулаками глаза, оглядывалась, словно пыталась кого-то, или что-то найти. Повсюду вокруг неё лакали младшие — сбивались в кучки, жались в углы. Лиэн заметила сестру Эсклармонду, как она мечется, хватает их и открывает порталы.
Воронка распахнулась у Лиэн за спиной, жёстко сбив её с ног. Пол и стены содрогнулись, откуда-то раздался протяжный, низкий гул.
— Собирай младших, чего ты лежишь? — сестра пнула её, и Лиэн вернулась в реальность.
Она спасать должна, а не валяться бесполезным мешком. Эсклармонда протянула ей руку, и Лиэн вскочила, побежала туда, откуда слышались крики. Младшие глядели с надеждой, и их взгляды пугали… Лиэн принялась их собирать, выталкивать из фальшивых укрытий. Хотя знала, что почти все обречены. Младшие не готовы выдержать искривления пространства-времени, в порталах бесследно сгорят самые слабые, а остальные потратят весь энергоконтур на то, чтобы выжить. Но Лиэн верила — как Эсклармонда — что хоть кому-то из них повезёт. А они всё также глядели с надеждой, по её приказу прыгая в воронки и исчезая в завихрениях.
Лиэн отвлеклась, ощутив энергоконтур одной из старших сестёр. Зара-кии, реплика Матери, одна из сильнейших — она где-то поблизости, но с ней что-то не так. Нуждается в помощи! Забросив в портал последнего из найденных младших, Лиэн рванула на безмолвные «крики» сестры. Всё в дыму, откуда-то сыпались искры, а на пути постоянно вставали иллюзорные стены, которые приходилось сбивать импульсами.
Шаг — и Лиэн вырвалась в широкое пустое пространство. Тут всегда царил чистый свет, однако, Лиэн оказалась посреди почти что кромешного мрака снопики искр то и дело срывались с тихим треском, но их мигание не освещало ничего.
— Зара-кии! — Лиэн позвала её в голос.
Тишина, а святилище будто зависло. Не дрожали стены, выровнялся пол. Всё затихло, замерло время… А в следующий миг — удар, оглушительные волны света и шума. Лиэн на секунду зажмурилась, а когда открыла глаза — сестра стояла прямо перед ней, в светящемся вихре, и по её экзоскелету стремительными голубыми потоками, стекала энергия, убегая через ноги и руки. Потоки мерцали и гасли — силы покидали её, и сестра кричала, но почему-то не пыталась вырваться.
— Я сейчас! — Лиэн бросилась к ней — вырвать из ловушки и увести в спасительный портал.
Резкий крен швырнул Лиэн вправо, но на этот раз она устояла на ногах. Она прыгнула к сестре, но неожиданно повисла в воздухе. Зара-кии умолкла, а после — громко сказала, пронзив тишину:
— Достойная копия.
Силовое поле ударило Лиэн и выбросило в распахнувшийся портал.
========== Энергия ==========
Малена «смотрела» на себя. Вернее, на Лиэн — на то, что от неё осталось. Изломанное, изувеченное тело, укутанное в полосатый плащ по самую шею. Ожоги превратили в месиво когда-то нежную кожу, а на месте глаз чернели рваные раны. Малена помнила боль… Лиэн помнила, а Малена старалась забыть: загоняла всё дальше, в уголки подсознания, дабы не сойти с ума.
Зара-кии тоже здесь. Звёздный ребёнок навечно — она свернулась на тумбе калачиком, подогнув ноги и окружив себя длинным хвостом. Она точно спала, по-детски, светло, и на белом нечеловеческом лице застыло умиротворение.
«Ты её не спасла!» — за спиной Малены хищно хохотнула тень. И пихнула в спину — больно, тощей костлявой рукой. Малена сделала шаг, прогоняя гнетущее чувство вины. «Не спасла!»
— Прости, — прошептала Малена, коснувшись серовато-белых волос — невесомых, как сухая трава, заплетённых множеством мелких косичек.
Волна энергии отдалась мурашками в кончиках пальцев — Стрелы Малены вспыхнули ярче прежнего, но сразу растаяли, как только она отдёрнула руку.
Детские пальцы Зара-кии, похожие на тонкие ветки, утонули в широкой мужской ладони — исцарапанной и грязной, расцвеченной особенно яркими и резкими «стрелами». Её держал за руку брат-близнец.
Малена невольно шагнула назад. Жрец не ошибся. Смятение, страх и удушливый ком в горле… Пятьдесят лет. А они встретились только сейчас, когда для обоих уже всё потеряно. Малена подошла к нему медленно, пытаясь мучительно сглотнуть, но ком прочно застрял, почти перекрыв дыхание. Йохан мёртв, но по какой-то случайности сохранил человеческий облик. Его одежды превратились в нищую рвань: плащ истрепался до дыр, грубые штаны густо заляпаны грязью, рубаха вдребезги разорвалась, обнажив левое плечо и часть груди. Тело Йохана до сих пор оставалось пёстрым от Стрел, а левая рука — покрытой мелкими и уже потускневшими чешуйками. Очень плотно и густо покрытой: прилегая, чешуйки повторяли очертания мышц, а на плече пугающе заходили под кожу. Металлические ключицы выступали, жутко поблескивая, и вокруг них Стрелы разбегались мелкими острыми веточками.
Меч, который Йохан сжал металлическими пальцами, отливал блеском сагала, и его рукоять украшала человеческая фигурка с раскинутыми в стороны руками, распятая на гарде. Люди, замечавшие её, считали, что это их бог, но Малена знала, что фигурка изображает Звёздную Мать, дарящую свет Дигитарии. Йохан совершил невозможное: во второй раз разогрел обломок и сделал новый клинок… Но почему он не вернул его потоку? И почему не зажёг «вечную лампу»?
Малена не хотела видеть его лицо, но что-то заставило, толкнуло взглянуть — и Малена больше не смогла оторваться. Левый глаз Йохана был завязан куском тряпки, и из-под него Стрелы ползли по его впалыми щекам, по острому подбородку, по губам, застывшим в странной гримасе. Как будто бы Йохан прятал ухмылки.
«Ты даже не попыталась его найти! — в сознание врезался ехидный шёпот. — Даже не подумала, что это возможно!»
— Я не искала бы, даже если бы знала! — крикнула Малена в пустоту, отчаянно разгоняя тени, что собирались вокруг неё тёмными тучами.
Они бесновались подбрасывали воспоминания, заставляя Малену чувствовать себя виноватой, но она воскликнула в надвигающуюся тьму:
— Нет!
Бесцветные ресницы над единственным глазом Йохана вздрогнули. Разом Малена замерла и воззрилась на него, закрыв ладонями рот. В её голове всё прояснилось: меч, яркие Стрелы, нет лампы и эта рука: вся чешуя должна была облететь, как только его энергоконтур исчез. Йохан вовсе не мёртв, а нагло валяется здесь, оскверняя святилище. Боль Малены сменилась яростью, она злобно пихнула его коленом в бок.
— Ты кощунствуешь, Йохан! — негодуя, зашипела Малена. — Как ты посмел?
Йохан зашевелился на тумбе, заворочался и попытался усесться, но неуклюже свалился на пол.
— Ой-й!
Он возился там, чертыхаясь, гремел рукой в чешуе, лязгал шпорами, бряцал мечом.
— Эти люди всё время твердили мне, что я — ведьмак, — кряхтел Йохан, вставая с трудом и снова валясь. — Поэтому я веду себя, как свинья.
— А может быть, наоборот? — Малена агрессивно подпёрла кулаками бока, дожидаясь, пока этот обманщик, наконец, водворится на ноги.
Вышло у него далеко не сразу. Поднявшись, Йохан навалился на тумбу, будто стоять разучился за месяцы лежания. Он уставился на Малену, ехидно прищурив глаз: красный, с узким вертикальным зрачком. Над уцелевшей бровью темнел маленький дополнительный глаз-тепловизор, который Йохан даже не думал скрывать.