Разум на пути к Истине

Надеюсь, что Вы сообщите нам мнение владыки о некоторых выражениях, неправильно нами написанных; и о прочем Ваше рассуждение, равно и о положении Земли как он изволит сказать.

Благодарю Вас за сообщение нам решения старца отца Филарета о слове: Допдеже достигнут к единству великого онаго и сильного паче всех, главы сущаго и основания всея твари. Главу же глаголю не Творца, но начальника чудес дел Божиих. Мы также относили это к какому высшему существу, но по темноте было недоразуменно; так должно, видно, и оставаться: прояснить трудно. Но вопрос мой был к Вам потому более, что в книге святого Исаака Сирина покойного отца Леонида[101], доставшейся ему от отца Феодора[102], в конце оной есть толкование на некоторые неудоборазумеваемые места, в том числе и на это место, как увидите из приложенной выписки[103]: там относится сие к Иисусу Христу, что нам показалось сомнительно, и как будто неравенство в Святой Троице. Но кем составлены оные толкования, неизвестно, и самую эту статью нельзя принять за истинну. Мы будем уверены, что эти слова только относятся к Михаилу Архангелу, но прояснить оные трудно: не на чем основаться и не нашего ума. Видно, так и оставить. Бог силен подать вразумление в простоте сердца ищущим истины. Желая Вам и всему Вашему семейству мира, здравия и благоденствия, с почтением моим остаюсь недостойный Ваш богомолец многогрешный иеромонах Макарий.

18 августа 1852 года

30. И.В.Киреевский — Иеромонаху Макарию

Многоуважаемый Батюшка! Я прочел и сличил Ваш перевод первой главы Исаака Сирина, и просмотрел также Ваши замечания на перевод лаврский, и большую часть из них сличил с Паисием, — мне кажется, что почти везде Вы совершенно правы. Местах в двух, и то незначительных, казалось мне, что еще возможно сомнение между лаврским переводом и Вашим исправлением. Но вообще, я думаю, что Вы были слишком снисходительны к этому переводу и в нем осталось, сверх Ваших поправок, еще очень многое, требующее исправления. Очень любопытно мне будет слышать мнение митрополита. Ваши рукописи и письмо я доставил ему только сегодня, и то через Александра Петровича[104]. Прежде митрополит или не принимал по нездоровью, или уезжал в Лавру. Теперь же он готовится к завтрашнему служению и также по причине нездоровья не принимает. Если возможно мне будет видеть его завтра, то я постараюсь представить ему Ваше мнение о слове разум и о переводе вообще. Разумеется, слова его тотчас же сообщу Вам. Между тем позвольте мне сказать мое мнение о двух словах в Вашем переводе: созерцание и доброе. Для чего предпочитаете Вы созерцание слову видение или зрение? Первое — новое, любимое западными мыслителями и имеет смысл более рассматривания, чем видения. Потому нельзя, например, сказать, что ум от состояния молитвы возвышается к степени созерцания, так же как нельзя сказать, что он возвышается к степени рассматривания. Если же один раз необходимо греческое слово θεωρια перевести видение, то не худо бы, кажется, и всегда одному слову усвоить один смысл. Таким образом может у нас составиться верный философский язык, согласный с духовным языком словенских и греческих духовных писателей. Второе слово — доброе, которое на словенском языке, кажется, значит то же, что на русском прекрасное, Вы везде изволите и на русском языке переводить словом доброе. От этого, мне кажется, в некоторых местах выходит неполный смысл. Например, в конце 27-го слова Исаак Сирин, кажется, приписывает второму чину разума совершение и доброго (по естеству), и изящного. По-словенски первое названо благое, а второе — доброе. Поэтому всю деятельность изящных искусств можно отнести к области разума этой степени. Если же слово изящное или прекрасное заменить словом доброе, то весь этот смысл пропадает. Прошу Вас, милостивый Батюшка, сказать мне, ошибаюсь ли я, и в этом случае простить с свойственным Вам благодушием. Осмеливаюсь же я говорить свои замечания вследствие Вашего приказания. Посланную к Вам тетрадь русского перевода Феолипта[105] — прошу Вас прочесть и исправить. Язык, кажется, хорош, но везде ли верно переведено, не знаю. После Вашего исправления мне бы хотелось ее послать Комаровскому и еще кой-кому не могущему читать по-словенски, чтобы они получили какое-нибудь понятие о том учении нашей Церкви, которое незнакомо Западу. Письмо это, начатое 21-го, окончено 22 августа. Думаю нынче около пяти часов поехать к митрополиту.

101

Иеромонах Леонид, в схиме Лев (Наголкин) († 1841), начал проходить послушание в Оптиной пустыни в 1797 г, затем перешел в Белобережскую пустынь. В 1801 г. от руки иеромонаха Василия (Кишкина) принял монашеский постриг в том же году посвящен в сан иеромонаха. В 1804 г поставлен строителем Белобережской пустыни, с 1808 г. пустынножительствовал под руководством учеников старца Паисия иеросхимонаха Клеопы (..?) и схимонаха Феодора (Перехватова). Был келейно пострижен в схиму. Затем долго подвизался в Валаамском Преображенском Выборгской губернии и Александро-Свирском монастырях. В 1829 г. с пятью учениками перешел на жительство в скит при Оптиной пустыни, проходил послушание братского духовника. Прославлен в лике святых.

102

Схимонах Феодор (Перехватов) († 1822) много лет подвизался у старца Паисия Величковского и принял от него монашеский постриг. Некоторое время пустынножительствовал. В 1801 г. вместе с иеросхимонахом Клеопой (..?) вышел из Молдовлахии и жил в Челноком Новопечерском Спасском Преображенском монастыре Орловской губернии, но вскоре перешел в Белобережскую пустынь. Некоторое время пустынножительствовал неподалеку вместе со старцами Клеопой (..?) и Леонидом (Наголкиным). Подвизался в Палеостровском Рождественском Богородицком монастыре Олонецкой губернии, затем — опять вместе со старцами Клеопой (..?) и Леонидом (Наголкиным) — в одном из скитов Валаамского монастыря. Последние годы — в Александро-Свирском монастыре. Упоминаемый о. Макарием (Ивановым) список творений прп. Исаака Сирина (более чем наполовину писанный рукой схимонаха Феодора [Перехватова]) был отправлен старцем Паисием Величковским в дар митр. Новгородскому и Санкт-Петербургскому Гавриилу (Петрову). Неизвестно, как список попал в частные руки по кончине владыки, как снова оказался у того же схимонаха Феодора (Перехватова). От него рукопись перешла к старцу Леониду (Наголкину) и находилась у его духовных чад. В 1858 г. она была подарена старцу Макарию; с тех пор оставалась в скиту при Оптиной пустыни (см.: Никодим (Кононов), архим. Старцы отец Паисий Величковский и отец Макарий Оптинский… С. 51–52).

103

<выписка рукой неустановленного лица> Главу, и основание, и Предводителя чудес дел Божиих глаголет Иисуса Христа. Той бо есть глава всякому началу и власти и камень краеуголен, избран, честен (Кол. 2, 10; <1 Пет. 2, 6>). И лежащее основание, паче его же никтоже инаго может положити (<ср.:> 1 Кор. 3, 11). Им же небеса утвердишася (Пс. 32, 6) и веки сотворишася (<ср.:> Евр. 1, 2). И велия и чудная соделашася, но и божественный Дионисий глаголет (во главе 3 неточность: глава 7, § 2> «О Небесном священноначалии»): «Иисусова же приобщения такожде удостоенная, не во образех свящешюзданпых, зрачна воображающих Богодейственное уподобление, но, яко воистинну Тому приближающаяся, в первом причастии разума Богадельных Его светов».

[Священномученик Дионисий Ареопагит Апостол от 70-ти († 96), — перв. еп. Афинский, выдающийся богослов. Дионисий Ареопагит — автор учения о девяти чинах ангельских. Творения его, отличаясь мистическим характером, всецело и глубоко православны. Они оказали огромное влияние на всю последующую святоотеческую литературу.]

104

Неустановленное лицо.

105

Возможно, речь идет о русском переводе творения митрополита Филадельфийского Феолипта († XIV) «Слово, в котором выясняется сокровенное во Христе делание и показывается вкратце, в чем состоит главное дело монашеского чина», прежде опубликованного во вт части славян. «Добротолюбия».