Вплотную к деревьям росли плотные упругие кусты, наполовину заслоняя корни, которые достигали толщины в несколько метров. Дэйн взглянул вверх, пораженный гигантскими размерами деревьев. Ствол ближайшего из них начинался метрах в десяти над его головой. Под ним во все стороны разлеглась корневая система. Пробираясь вместе с другими через гладкий, почти каменный корень, он подумал, как далеко могут такие корни уходить в глубь острова.
Он вспомнил отчет об исследовании планеты, который дал им Крейг. У деревьев была связанная корневая система, которая уходила вниз по холму до самой зоны соленого тумана, создаваемого разбивающимися о скалы штормовыми волнами во время прилива. Некоторые росли даже в зоне прилива, и ритмическое смывание соленой водой не мешало их росту – Тау даже указал на отложения солей под деревьями. В отчете высказывалось предположение, что из-за солей деревья имели высокую проводимость, из-за которой были в определенной степени защищены от грозовых повреждений, просто заземляя молнии.
Дэйн посмотрел на остальных участников своей группы и увидел, что они все тоже смотрят вверх на гигантские деревья. Туи присвистнула и, заметив взгляд Дэйна, сказала:
– Одно дерево – оно большое, как Биржа” с виду!
– Похоже на то, – согласился Рип, поворачиваясь к татху. – Надеюсь, нам не придется на него лезть?
– Вот подъем, – ответил Лоссин, указывая им следовать за ним к подветренной стороне ближайшего дерева.
Дэйн рассматривал узкий лифт, построенный прямо на могучем стволе, зная, что Джаспер и Али засыплют его вопросами о его уникальной конструкции. Это был простой деревянный ящик, но ему это сооружение показалось изящно-экономным. Мрак скрывал место прикрепления троса наверху, но остальная часть троса мокро блестела в свете фонаря шлема, когда его глаза поднимались по ней в темноту. Вдоль пути лифта дерево было светлее. Износ от трения? Не было видно, что удерживает лифт на стволе при подъеме – но ведь они не оставили бы его болтаться?
Когда у Дэйна привыкли глаза, он разглядел силуэты ветвей и листьев в неверном свете, лившемся не видно откуда. Резкий порыв холодного ветра принес ледяные жалящие иглы замерзшего дождя, и Дэйн был рад забиться в тесную кабину лифта. Лоссин втиснулся с ними, остальные Торговцы остались позади.
Лоссин нажал кнопку, и они медленно поехали вверх, покачиваемые случайными порывами ветра. Кабина лифта ползла неровно, прыжками, будто подъемный механизм уже здорово износился. Еще казалось, что кабину то прижимает к дереву, то отталкивает в регулярном ритме. Дэйну послышался какой-то странный скрип в том же ритме, как застежки-липучки на одежде, но не успел он поднять глаза в поисках источника звука, как почувствовал, что в спину его куртки вцепилась маленькая ручка. Он оглянулся через плечо и с тревогой увидел, что лицо Туи стало зеленовато-серым.
Ее огромные расширенные глаза встретили его взгляд.
– Вверх и вниз, – бормотала она, и голос ее был еле слышен за воем поднимающегося ветра. – Не привыкла вверх и вниз, и очень плохо вниз. – Она закрыла глаза и сглотнула. – Туи владеет со бой, – добавила она твердо. – Я учусь. Вверх и вниз, а не внутрь и наружу.
Дэйн кивнул, стараясь выглядеть ободряюще, Лифт остановился рывком. Туи крепче вцепилась в куртку Дэйна.
Дэйн вышел из лифта за остальными, и тут у него все прочее вылетело из головы, когда он в изумлении огляделся.
Он стоял будто в центре огромной паутины, раскинутой между гигантскими деревьями, то утолщающейся в узлы, поддерживающие какие-то конструкции вроде птичьих гнезд, то утончающейся до невидимости. Вертя головой, он уловил исчезающее мерцание – и не одно. Он наклонился и посмотрел поближе. Сердце у него подпрыгнуло, когда он увидел разрыв в паутинной ткани – его острие было направлено к ногам Дэйна. От его угловатых ботинок ткань перенапряглась – она была рассчитана на меховые ступни татхов.
Дэйн попятился, но его потянули за куртку. Туи присела перед разрывом и осторожно его потрогала.
– Оно плетет себя! – воскликнула она. – Растет как дерево?
Она взглянула на Лоссина. Лоссин показал большой меховой рукой.
– Сессиль... – Он остановился, потом что-то сказал, но Дэйн не понял.
– Нога живота? – переспросила Туи с сомнением.
Дэйн выпрямился и посмотрел на Рипа, а тот, к его" удивлению, рассмеялся и показал куда-то.
– Брюхоногие. Ракушки. Древесные ракушки. В кору дерева вросли шероховатые деформированные конусы, из вершины каждого исходила паутина нитей. Над ней Дэйн заметил припухлость, которая раздувалась у него на глазах. Раздался хлопок – и шар опал. Кожу обрызгало круто соленым туманом.
– Лианы несут соленую воду, питание, чтобы они жили, – сказал Лоссин.
– Вы их здесь нашли? – спросил Дэйн. – Часть корневой системы?
Выражение лица Лоссина, когда он ответил, ничего Дэйну не говорило.
– Нет. Это построили татхи.
Построили? Дэйн почувствовал, как в животе зашевелился ком, и внутри у него защекотало, и появилось изображение Рипа. Общая реакция? Так как спросить было нельзя, он оставил эту мысль и вернулся к текущему моменту. Эти татхи были биоинженерами – специальность, которую Федерация жестко контролировала. Он повернулся посмотреть на лифт пристальнее, и заметил тонкое плетение волокнистых щупальцев, исходящих из кабины в тех местах, где она касалась дерева. Это объясняло светлый след на дереве и рвущийся звук: живая застежка-липучка!
Дэйн посмотрел на Рипа и увидел, что тот вынул из своего кармана образец сьеланита и внимательно его рассматривает. Навигатор встретил его взгляд и выразительно поднял брови, потом вновь спрятал образец руды.
– Штотцу, может, придется сделать больше инженерной работы, чем он думает, – только и сказал Рип.
Дэйн еще думал, что это может значить, когда Лоссин повернулся и повел их вдоль мостика с узкой выгнутой крышей. К удивлению Дэйна, конструкция оказалась достаточно жесткой даже вдали от деревьев – она качалась, но не так, как терранские конструкции подобного типа. Под его ногами она ощущалась живой, и он невольно поджимал пальцы. А Туи не выражала другой реакции, кроме интереса, только когда она глядела вниз, ее пальцы крепче сжимались на его куртке. Биоинженерия для нее была не новой, она видала такое на Бирже, и для нее это было вполне естественно и даже желательно. Главным злом была для нее гравитация.
Лоссин привел их к одному из строений, похожих на тростниковую хижину, но не пригласил войти. К счастью, хотя они формально находились снаружи и температура была все еще очень низкой, дождь и ветер почти не проникали сквозь лиственный навес.
Тем временем подошли остальные Торговцы. Дэйн понял, что они все еще не вернулись в свой собственный лагерь, и еще раз пожалел о той ошибке, которую они с Рипом чуть не совершили.
Минуту они все стояли, потом Тасцин, предводительница, сделала знак своей команде, и после нескольких взглядов на терран все, кроме троих татхов, двинулись в разные стороны. Трое разошлись по плетеным мосткам, двигаясь в странном ритме, совпадавшим с качаниями. Другие поднялись по лестницам и зажгли огни. Через секунду в укрощенном ветре поплыл острый запах трав.
– Туи? Узнаешь запах?
Произнося эти слова, Дэйн ощутил, Что ее хватка у него на куртке слабеет. Забыв про аромат, он повернулся и увидел, что она начинает падать.
Рип, ближайший к ней, подхватил ее раньше, чем она хлопнулась на плетение, и мягко опустил. Она вцепилась в его руку, глаза ее были крепко зажмурены.
– Я падаю! – взвизгнула она так, что у Дэйна заныли зубы. – Не могу встать, да! Я падаю.
Трое оставшихся с ними Торговцев обменялись короткими репликами. Лоссин показал на Туи и спросил:
– Эта ригелианка. Живет раньше в переменной гравитации?
– Да! – крикнул Дэйн.
Лоссин склонил мохнатую голову.