…Просидев за столом минут пятнадцать, Одинцов достал коробки мыслетрона и начал крутить их в руках, вспоминая прошлое, связанное с ним. Мысли о генианцах и о планете Гениании успокоили его, но от чувства ностальгии стало томительно грустно.
– Папа, пойдём кушать, – подбежала к Анастасу Анюта и стала тянуть его за руку, – мама ждёт тебя.
Анастас не сразу отошёл от ностальгических воспоминаний и только после повторной просьбы дочери повернулся к ней.
– Ах, ты, моя прелесть, – подняв на руки и посадив на колени дочку, ответил он ей. – Идём, идём. Не будем маму обижать.
И он с Анютой на руках вошёл в кухню. Ужин был на столе, и далее вечер проходил в дружеской, семейной обстановке. Снова чувствовалась любовь и понимание.
– Ты знаешь, Стасик, наша дочь стала разумной не по годам. Я замечаю за ней такие слова и фразы, какие могут знать только детки в пяти шестилетнем возрасте.
– Это и не удивительно, Светочка.
– Почему?
– Потому, что у неё очень умная мамочка, – не стал Анастас развивать эту тему, хотя после слов жены у него сразу возникло подозрение, что в этом «виновата» не только мамочка, но и он, папочка, со своим мощным потенциалом мозга.
После этого разговора с женой и дневного служебного конфликта с директором института Анастас всё чаще и чаще стал задумываться над продолжением, или лучше сказать, над возобновлением работ с мыслетроном. Казалось бы, никакой связи нет между этими событиями и возникшим желанием снова заняться усовершенствованием аппарата и изучением мозговой деятельности человека. Но, факт остаётся фактом, и Анастас стал чаще, приходя домой с работы, просиживать в своём уголке за столом, вновь заваленным инструментами, деталями, металлическими обрезками, проводами.
Он снова и снова вспоминал о встречах с генианцами, хотя за два прошедших года такие мысли приходили на ум редко. События, которые произошли с ним и со Светланой, невольной причиной которых стал мыслетрон, надолго «вышибли» из его головы думы о генианцах.
– Стасик, ты совсем стал забывать о нас с дочкой: ты, или на работе, или сидишь в своём углу, не обращая на нас внимания.
– Светочка, дорогая, я всё делаю для семьи, и мысли мои только о вас – о тебе и об Анюте.
– Ну, уж нет, Стас, мысли твои мне известны, и я не нахожу в них места для нас.
– Неправда, Светочка, – Анастас впервые задумался о том, что плохо, когда один человек может читать мысли другого, или, хотя бы, знать об их содержании. Раньше было приятно сознавать, что если Анастас о чём-нибудь подумал, что-то захотел, и Светлана тут же исполняла его желание. Это было одним из проявлений их взаимной любви, и всё казалось естественным.
Но теперь, когда такое отношение стало привычным и, когда у Анастаса появлялись некоторые мысли и желания, о которых он не хотел бы никому, даже Светлане, говорить, это стало вызывать недовольство, раздражение.
– Завтра воскресенье, Стасик, предлагаю взять дочку и пойти в центральный парк. Возьмём санки и покатаемся, там есть хорошие горки. Анютке будет очень приятно, да и нам с тобой прогулка на свежем воздухе не помешает.
– Хорошо, Светик, так мы и сделаем. Нам всем нужен свежий воздух. Только не долго, хорошо?
– Хорошо, дорогой.
На следующий день, отправившись в парк, они взяли с собой бутерброды и горячий чай, а для Анютки – в термосе молочную кашу. Непривычно было видеть Светлану и Анастаса отчуждёнными, молчаливыми. Анастас думал о своём деле и, стараясь сделать так, чтобы Светлана не знала о его мыслях, он нервничал, всё время отставал от, идущих впереди, матери с дочкой. А Светлана, изредка поглядывая на него, всё понимала и пыталась спрятать свою обиду.
– Стас, помоги Анютке поднять санки на горку.
Анастас побежал вниз, поскользнулся и упал. Скользя на спине, он подъехал к дочери, та засмеялась и произнесла:
– Какой ты молодец, папочка. Хорошо у тебя получается.
– Хорошо-то, хорошо, только заднее место немножко больно, – вставая и, держась руками за ягодицы, ответил Анастас.
– Ничего, до свадьбы заживёт, – всё ещё смеясь, сказала Анюта.
– Как ты сказала? Кто этому тебя научил? – удивился Анастас словам дочери – ведь, ей всего год с небольшим, а она такое говорит!
Анастас, взяв санки в руку и Анютку под мышку, стал взбираться на горку.
– Ты знаешь, Света, что она говорит?
– Знаю, знаю. Меня она уже не удивляет. Это для тебя такие слова кажутся новинкой. А я привыкла.
Анюта продолжала кататься, а мать и отец, поочерёдно бегали то с горки, то на горку, помогая ей заносить санки наверх.