Громадное судно стало медленно разворачиваться. Капитана удивило, что корветы продолжают идти как ни в чем не бывало. Неужто не слышат они шума винтов субмарины?
Теперь Ричард Кэррол ясно видел, что взрыв неизбежен, торпеды изменили курс и шли прямо на «Челленджер», капитан отвернулся и не щурясь, невидяще глянул на солнце…
— Смотрите! Смотрите, сэр!
Это кричал второй штурман.
Капитан оглянулся и увидел, как черные точки свернули с пути и уходят прочь от «Челленджера». Ричард Кэррол схватил бинокль, и едва он успел поймать торпеды в окуляры, они пошли друг другу навстречу.
Зеленая колонна медленно вырастала из воды. Вершина ее была увенчана белой клубящейся пеной. Колонна поднималась все выше и выше, вот она уже на уровне мостика «Челленджера» и продолжает расти, и люди завороженно смотрят на это чудо.
Колонна замерла и с грохотом вернулась в океан. С Ричарда Кэррола сорвало фуражку и унесло за борт. Крутая волна резко тряхнула танкер, и маленькие корветы по рубки закрылись в ней.
Вскоре океан успокоился. Танкер «Челленджер» продолжал идти прежним курсом, неся в своем брюхе горючее для самолетов. Командиры корветов один за другим перебирались на борт охраняемого ими корабля и за стаканом виски уверяли Ричарда Кэррола, что их гидроакустики не зафиксировали ни шума винтов подводной лодки, ни шума двигателей торпед. Они искоса поглядывали на серебряный вихор капитана танкера и молча доливали в стаканы неразбавленный виски.
— Мне просто не верится, Аритомо Ямада… Неужели это те самые водоросли, что нарвали вы в бухте?
— Те самые.
— Тогда вы волшебник, — сказал Степан Бакшеев.
— А вам не нравится, Тиэми Тода? — спросил у девушки молодой ассистент.
Дочь профессора Накамура сидела несколько поодаль, потупив глаза, и не произнесла ни слова за весь вечер, по крайней мере, с тех пор как сюда, в комнату Аритомо Ямада, вошел Степан Бакшеев.
Не сразу услыхав вопрос, она вскинула глаза, мельком взглянула на Степана и, обращаясь к Аритомо Ямада, едва слышно произнесла:
— Да, мне понравилось, очень…
И снова опустила глаза.
«Что это она? — подумал Бакшеев. — Пуганая какая-то…»
А Тиэми Тода думала о том странном сне, какой привиделся ей еще в Иокогаме, и о герое этого сна, он сидел сейчас с нею вместе и нахваливал кушанье, приготовленное Аритомо Ямада.
— Расскажите о дельфинах, — попросила девушка Аритомо Ямада. — Их так много здесь…
— Хорошо, — сказал молодой японец. — Я расскажу вам об одном замечательном дельфине. Его называли Джеком из Пилароса.
Недалеко от Новой Зеландии есть Французский пролив с быстрым течением. Он начинается у островов Дюрвиль и Пиларос Саунд и доходит до Тасманского залива. Предательские течения и острые подводные скалы создали проливу плохую славу…
Первой познакомилась с этим замечательным дельфином шхуна «Бриднель» из Бостона. Произошло это в один из штормовых дней 1871 года. Шхуна шла в Сидней. И тут команда заметила перед носом корабля большого серо-синего дельфина.
Матросы по ошибке приняли его за молодого кита и хотели было загарпунить, но жена капитана отговорила их. Пробираясь сквозь туман и дождь вслед за играющим дельфином, корабль благополучно прошел через опасный пролив. Так началась удивительная карьера Джека. С тех пор он всегда находился поблизости, ожидая проходящие корабли, чтобы провести их через пролив. Скоро он получил свое имя и быстро стал известен среди моряков во всем мире.
Джек встречал корабли, первым приветствуя их прыжками. Моряки и пассажиры выискивали его в воде и встречали его появление аплодисментами и радостными криками. С тех пор, как Джек заступил на службу, в водах Французского пролива не было кораблекрушений.
Джек обычно плыл недалеко от корабля, время от времени подныривая под него, чтобы вынырнуть у противоположного борта, словно сторожевая собака, загоняющая овцу в стадо. И когда корабль подходил к пенящимся водам Французского пролива, Джек вырывался вперед и оставался перед форштевнем корабля на виду у рулевого, пока судно не преодолеет опасную зону.
В 1903 году пьяный пассажир с корабля «Пингвин» выстрелил в Джека из пистолета. Команда корабля хотела линчевать этого пассажира, и капитану пришлось приложить немало усилий, чтобы заставить матросов отказаться от своего решения. В течение двух недель Джек не появлялся на «службе», и все решили, что он убит. Но однажды ясным утром он снова появился, этот надежный лоцман Французского пролива.