В течение нескольких последних десятилетий в науке достигнуты рубежи, отметающие прежние представления о сущности жизни. С помощью молекулярной биологии исследователи перешли от изучения целых организмов, органов и тканей к изучению мира клетки, ее органелл — митохондрий, рибосом, отдельных молекул. Был сделан ряд выдающихся открытий, позволивших поднять науку о жизни до уровня точных наук. Эти открытия повлияли на систему всего биологического знания в целом и на ряд его отраслей, в частности на развитие генетики. Так как генетика — наука о наследственности и изменчивости, а эволюционная теория Ч. Дарвина изучает суммарное действие трех основных факторов эволюции — наследственности, изменчивости и естественного отбора, то становится видна внутренняя связь между эволюционной биологией и генетикой, вытекающая из общности предмета исследования. Таким образом, молекулярная биология способствовала дальнейшему развитию дарвиновского эволюционного учения, то есть с развитием ее появился новый уровень познания эволюции.
Современная генетика понимает эволюцию как появление резких, полезных для вида, наследственных изменений — мутаций, подхваченных естественным отбором. В естественных условиях мутации редки, но необходимо учесть огромное количество живых организмов почти в каждом из видов и миллиарды лет, в течение которых эволюция происходила и происходит, причем совсем не в тех пределах, которые «придумал господь бог» при «сотворении мира».
Один из крупнейших естествоиспытателей, Джон Бернал, писал: «Благодаря успехам биохимии и молекулярной биологии удалось понять, что жизнь на Земле почти наверняка представляет собой единство. Не только все организмы генетически родственны друг другу, как это предположил Дарвин, но и самые молекулы, из которых они построены, представляют собой комбинации небольших молекул абиогенного происхождения — потомков тех первичных молекул, которые присутствовали в «первичном бульоне», или, что кажется более вероятным, тех полимеров, которые возникли из этих молекул на втором этапе, когда впервые появился решающий по своей важности процесс молекулярной репликации»[28].
Биохимическая универсальность молекул живой клетки позволяет им оставаться неизменными и создавать основу для бесконечной повторяемости от поколения к поколению, от вида к виду тех биохимических «начал» жизни, без которых ее невозможно представить.
В 1953 г. английскими исследователями Дж. Уотсоном и Ф. Криком была расшифрована структура двойной спирали ДНК и предложена гипотеза о ее информационной роли. В настоящее время известен весь «алфавит», кодирующий наследственную информацию. Раскрытие тайны генетического кода произошло так стремительно, что это достижение науки не имеет себе равных. Удалось искусственно синтезировать молекулу ДНК, синтезировать первый ген для транспортной РНК дрожжей, выделить чистый ген из молекул ДНК живой клетки.
Универсален механизм биосинтеза белка, нуклеиновых кислот и других соединений для всех организмов. Принципы организации процессов жизнедеятельности и их регуляции (несмотря на различие регуляторных систем у низших и высших организмов) на молекулярном уровне также универсальны.
Но принцип единства всего живого неотделим от принципа развития. Поэтому молекулярная биология неразрывно связана с проблемами эволюции и с диалектикой, общей наукой о развитии. Вместе с тем успехи молекулярной биологии привели к выводу, что существуют определенные границы в применении физико-химических методов и концепций в науке о живом, за пределами которых возникает необходимость в иных способах, найденных при исследовании надмолекулярных уровней организации живого. Многие естествоиспытатели, в том числе и Дж. Бернал, поддерживают точку зрения А. Сент-Дьердьи, что «для понимания мышцы необходимо спуститься на электронный уровень, законы которого регулируются квантовой механикой», и что предстоит еще открыть значительную область науки, находящуюся пока за рамками современной биохимии и биофизики.
В чем сущность биологической формы движения материи? Вопрос этот пока открыт, но из этого вовсе не следует, что для его решения необходимо искать помощи в области сверхъестественного.
Упорядоченность, организованность в процессах жизнедеятельности, наследование потомством свойств родителей, развитие организма из одной клетки и т. д. — все это религия активно использовала в прошлом и использует в настоящем для обоснования идеи о сверхъестественности жизни, о. божественном ее происхождении. Однако научные данные говорят о том, что синтез белков в клетке определен (несмотря на всю его сложность и организованность) физико-химическими факторами, и никакого сверхъестественного элемента здесь не обнаружено. Высокая упорядоченность достигается благодаря взаимодействию электронных оболочек атомов и молекул.
«…Химическая эволюция происходила одновременно с биологической эволюцией. Первые стадии химической эволюции должны были происходить до формирования совершенных внутриклеточных структур», — писал Джон Бернал в книге «Возникновение жизни» (стр. 98). Известный голландский исследователь М. Руттен говорит о происхождении жизни: «В этих процессах нет ничего божественного, сверхъестественного, мистического, виталистического или хотя бы неестественного. Чтобы уяснить себе обыденный характер этих процессов, надо помнить, что в основе своей они не отличаются от всех других неорганических процессов, в том числе и тех, что идут по сей день. Например, от природы процессов образования облаков, отложения кристаллов соли в лагунах, высыхающих на жарком солнце, или, скажем, процессов ржавления железа»[29].
Дж. Бернал остроумно заметил: «…трудно представить себе какое-либо божество, занятое созданием посредством какой-то духовной микрохимии молекулы дезоксирибонуклеино-вой кислоты, которая дала организму с первичной последовательностью возможность расти и размножаться»[30].
На данном этапе развития науки еще не удалось понять и воспроизвести тайну перехода из неорганического мира в органический, но наука на пути к разгадке. При современных темпах развития науки, возможно, мы станем свидетелями ее триумфа — разгадки тайны жизни.
Однако, несмотря на все успехи современной биологии, защитники религии здесь, как и в других областях науки, весьма широко используют то обстоятельство, что на любом этапе своего прогресса человеческое познание не может до конца исчерпать предмет исследования, вечную, постоянно изменяющуюся материю.
Религиозно-идеалистические спекуляции в науке о живом оказываются возможными еще и потому, что обыденное массовое сознание с трудом воспринимает сложный язык современной науки, ее положения, которые нередко весьма далеки от наглядных повседневных истин. Религиозные же утверждения в этой сфере гораздо проще, более доступны, к тому же им ныне придается убедительность при помощи наукообразной формы, ссылок на якобы неопровержимые «научные» аргументы, намеков на какие-то якобы подтверждающие догматы религии открытия и т. п.
Вот почему в атеистической пропаганде совершенно необходима широкая популяризация подлинного смысла современных достижений биологической науки, а они убедительно подтверждают истинность диалектико-материали-стического взгляда на мир.
Как уже отмечалось, фронт исследований живого сегодня поистине необъятен. Рассказать популярно обо всем, что в этой области делается, в одном, сравнительно небольшом, разделе книги не представляется возможным. Читатель познакомится лишь с несколькими «горячими точками» современной биологии — с исследованиями проблемы жизни у самых ее истоков, на молекулярном уровне. Эта тема имеет особо важное значение в борьбе науки с религиозным миропониманием, так как именно здесь находится ответ на вопрос: что представляет собой жизнь? Какова ее сущность? Как она появилась на Земле?