Понимание того, что наряду с видимой формой имеется неотъемлемая невидимая часть — сознание, само по себе без приложения усилий не придёт. Так образуется тот тупик, который обозначен термином развитие. Предположим, что существа не захотят одолеть трудности по освоению очередного шага выдвижения в будущее. Тогда они остановятся в росте и поскольку вслед за стопорением возникнет попятность или отставание в оразумлении, то в силу запрета на отход от начертанного пути, уклонисты подлежат насильственному воздействию через гибель или без неё в зависимости от меры сопротивления. Получается, что не желая одолевать тяготы развития и стремясь избавиться от них путём погружения себя в обманчивый покой, в итоге навлекают на себя беды умноженной тяжести. До уяснения недопустимости увиливания от возложенной ноши также надо дорасти. Те, кто оказался в данной точке шкалы оразумления и не достиг ещё требуемого уровня восприятия среды, подлежат принудительному ускорению, а это горестно. В людской истории отсутствовала потребность в познавательном обращении к невидимому–нематериальному, и до сих пор таких знаний нет. Но с началом 21 века ситуация стала иной: человек заявил такие претензии к себе и к миру, которые без расширения его мировоззрения не реализуемы. Этим он сам породил очередной тупик: станет соответствовать своим замыслам — останется на планете, а коль потуги не по силам–уму, — тогда ему грозит остановка роста и связанные с ней наказания вплоть до …
Итак! Небо живое! Что бы человек там ни нашёл–отобразил, вслед за зримым образом он обязан домыслить–дорисовать продолжение объекта в пока невидимую область, но уже поддающуюся начальному восприятию. Тогда воочию отображаемое тело вместе с его пока скрытой частью составят тот истинный предмет, который просится в анализ. Хотя надо в очередной раз подчеркнуть: уяснённая истинность всё равно ограничивается мерностью исследователя. Если он междумерен, то окажется способным только на трёхмерное понимание, несмотря на то, что предмет уходит далее в четырёх, пяти и шести координатные пространства. Может быть осознание такой закономерности станет способствовать снижению так называемой научной спеси, когда линзовая кроха сразу подвигает чванливый ум на вселенские действия гибельного толка.
Значит, и Солнце, и планеты, и спутники, и кометы–астероиды–глыбы, и всё остальное космическое наполнение — это живые объекты. И снова уже в который раз приходится отмечать, что термин живые не обозначает одинаково живые. Наоборот: следует всегда учитывать мировой запрет на одинаковость, потому сколько бы ни оказалось представителей живого, все они будут взаимно отличаться. Но самую важную градацию отличия вносит причинная соподчинённость, которая сортирует объекты на тех, которые в данном отношении выполняют роль частей, и на тех, что относятся к общим структурам. В свою очередь эта же линия подчинения разграничивает объекты по уму–развитости–уровню сознания. Во всех случаях общее оказывается почти на одну пространственную координату развитее своих частей. И поскольку всякое общее является в то же время частью более совершенной конструкции, то такая связка объединяет в единую ветвь восхождения как самых начинающих, так и завершающих своё оразумление. Согласно принципу составности 31, положенному в основу комплектования содержания и формы любой сущности, мало умных невообразимо больше много умных, но без первых не станет и вторых. Потому главной заботой мироздания считается обеспечение слаженности хода всех участников оразумительного забега путём устранения парадоксов, нестыковок, конфликтов, противоречий и других мешающих событий. Вцелом это есть борьба за свою целостность–жизненность, или иначе, достижение собственной устойчивости. И только когда объект предельным напряжением своих сил сумел состояться в принятой им самим форме и содержании, вступают в действие остальные атрибуты бытия: осознание себя и среды, определение цели движения, внутренние преобразования, связи с соседями …