— Ты что с этим алкоголиком тары-бары разводишь!
Я заплатил за пиво и побрел домой. О Годжах забыл. Сел за письменный стол и занялся своим киносценарием.
Нет, подумал я, народ не заслуживает хороших фильмов, ему все равно нравится всякая пошлость и дешевка. Напрасно я ломаю себе голову — надо писать, ничуть не думая о совершенстве.
Пятнадцатая глава
«Когда Ганка Тлста объявила Грсу, что им надо обхитрить брата, но при этом обмазывала и Грса, выдавая за брата своего жениха, нашего героя охватили противоречивые чувства. И не потому, что они с Ганкой вознамерились обвести кого-то вокруг пальца: Ганка вдруг из труднодоступного объекта превратилась в западню. И это обеспокоило Яно Грса.
Если бы мы потрудились разглядеть Яно Грса с близкого расстояния, мы поняли бы, что его вовсе не занимают красоты курорта с его декоративными кустами, мимо которых он с Ганкой прогуливается. Глаза Яно тревожны, как глаза пса на привязи.
Ганка сообщает:
— Я договорюсь о встрече с моими братьями. За ужином скажу вам, где мы все встретимся, а там вы им и откроетесь, что ваши приставания были продиктованы не желанием пофлиртовать со мной, а большим чувством, что вы хотите на мне жениться.
— Но я уже женат, моя девочка, я не могу на вас жениться, — говорит Яно Грс, Дон Жуан из Жабокрек.
— Это как-нибудь уладим. Не хотите ли перейти на «ты»? — предлагает Ганка.
Глаза Яно увлажняются. Он поворачивается к девушке, целует ее и прижимает к своей атлетической груди. Ганка вздыхает:
— Раз уж мы на «ты», то пригласи меня в кондитерскую.
Они выходят на площадь. У Яно вдруг схватывает живот. Они вместе спешат к общественной уборной. Ганка ждет его у выхода, однако тщетно… Яно снова испаряется. Ганка, чуть спустившись по лестнице, заглядывает вниз, а потом медленно и задумчиво возвращается в отель.
Где же Яно? А он сидит раздетый у врача и жалуется на боли в груди и в горле. Врач, здоровый как бык, постучав Яно по спине, говорит:
— Отчего люди болеют? А все потому, что отстранились от природы, превратили ее в своего врага. Мы снова должны вернуться к природе, слиться с нею. И наш курорт должен служить этой цели. Полежите три дня в постели, попринимаете лекарства, которые я вам пропишу, пропотеете как следует, а потом придете ко мне показаться. Когда выздоровеете, постарайтесь как можно больше гулять.
Яно одевается и идет в отель, чтобы лечь в постель. Он охает, принимает лекарства, он сам не свой, открывает и закрывает окно, пьет воду. Он один. Его сожитель отбыл на какую-то экскурсию.
Покой нам может только сниться — вскоре в его комнату входит Ганка, ее брат и Голем. Ганка садится к нему на постель, касается его лба и говорит:
— Познакомьтесь, это Ичо, а это Голем. Мои двоюродные братья. Они пришли узнать, как вы себя чувствуете, не нужно ли вам чего. Ах, я забыла, что мы уже на «ты».
Яно удрученно смотрит на двух мужчин — они и не думают садиться. Ему как-то не по себе. Он указывает на свои лекарства и вздыхает:
— Заболел я. Извините.
Брат Ичо говорит:
— Поскольку сестра подробно описала мне вашу историю, мы отказываемся от доноса на вас в органы ОБ и сразу же переходим к дальнейшим формальностям. Вы, как стало известно, хотите жениться на сестре. Но что, если вы снова исчезнете из нашего поля зрения и вас нельзя будет найти? Вы должны жениться тотчас, на водах. Здесь Голем и я, мы подыщем еще нескольких человек, чтобы на свадьбе были и гости. Позовем и свидетелей.
— Но я болен, — поскуливает Яно Грс.
Голему игра начинает не нравиться. Слишком далеко они зашли. А ну как в конце концов Ганка действительно выйдет за Грса? Поэтому он спрашивает:
— Где ваш паспорт? Мы все уладим.
Яно пытается спасти, что может:
— Я забыл его у врача, а впрочем, — он указывает на брюки, — там у меня пропуск на завод, там, если хотите, и мой адрес.
Голем обшаривает все углы и находит-таки Янов паспорт. Восклицает:
— Женатый.
Ганка вырывает у него паспорт и говорит:
— У тебя еще не оформлен развод? Что же делать? Как мы теперь поженимся?
Голем хватает паспорт и машет им перед глазами Яно. Шипит:
— Значит, ты хотел изнасиловать эту целомудренную девушку? Ты хотел ее погубить? Дружище, в последний раз твоя рука посягнула на честь женщины. Сейчас я измолочу тебя до смерти.