Хотя дрон был сам сделан еще в прежние времена, на нем стоял новый софт, и его возможности были просто невероятными. Дроны, летавшие через портал, согласовывали автоматически полет межу собой, чтобы не столкнуться. Это раньше казалось неважно, но сейчас, когда их больше на улице, чем людей, это стало актуально. Дрон автоматически распознавал препятствия и классифицировал их. Это позволяло находить даже те объекты, точное местоположение которых ты не знал. Достаточно было загрузить одно фото объекта на сайт управления. Дрон стал моим вторым «я» – он путешествовал по городу вместо меня. И многие события в городе я мог посмотреть через свой дрон. Это был совершенно новый опыт телеприсутствия. Мы привыкли видеть город с земли, и даже вид с катера был для нас неожиданным. С дроном город предстал передо мной сверху. Это совершенно необычно, я мог видеть дальние улицы, пролетать к ним и спускаться, как маг, вниз. Потом опять поднимать выше крыш, чтобы видеть весь город. В своих мыслях я стал представлять его тоже сверху.
Домой я его запускал через окно. Это был мой пес. Я написал на его борту Wolf. Дома играл с ним в теннис. Он ловко отбивал мяч, и выиграть у него было очень трудно, мне приходилось хитрить, когда я уставал играть с ним в честную. Но я хотя бы дома как-то двигался благодаря такой игре с моим верным дроном.
Беседа 5. Тупиковая ветвь
Много разных мыслей вертелось в голове, такая неожиданная версия появления искусственного интеллекта все переворачивала с ног на голову. Не мы его создали! Но все эти мысли и вопросы все равно меркли на фоне главного: значит, разум вне тела возможен. Искусственный разум. И, если возможен переход из тела в сеть, значит мы можем избавиться от великой несправедливости, которую несет разуму смерть тела. От одних этих мыслей захватывало дух. И кем бы ни была Эми, если она может помочь – я готов на все. Надо было узнать у нее все, что они знают, чтобы сделать такой разум самому. Но начал я издалека.
– Ты знаешь, что мы тоже работали над созданием искусственного интеллекта?
– Ваши разработки еще очень далеки до того, что можно назвать интеллектом. Ваши нейросети – это пока не более чем классификаторы сложных паттернов, которые выбирают какой-то из выходов сети, но совершенно не знают о нем ничего более чем о точке выхода. Это вы интерпретируете выход как «лошадь», а не сеть, распознающая ее картинку. Сеть о ней ничего не знает. Это не интеллект.
– Поясни. Не понял этот тезис.
– Я приведу пример. Вам кажется, что вы сделали нейросеть, которая, как человек, распознает образы. Она может различить лошадь и пароход. Но нейросеть не может различить, например, две лошади так, чтобы назвать их произвольное отличие. Мозг отличается именно аналитической функцией, тем, что вы называете common sense. Ваша нейросеть не умеет размышлять, делать предположения.
– Но нейросети уже могут многое из того, что раньше мог только человек. Разве это не интеллект?
– Самый совершенный ваш автопилот не может действовать так же эффективно, как обычная пчела. Пчела летает без помощи дорожной разметки и ориентируется без GPS. А пчела – это насекомое, самое начало эволюции нейронных систем. Вы находитесь где-то на том же шаге в разработке интеллекта.
– Мы, видимо, очень уверены в себе.
– Пока вы даже не создали систему хранения информации, как она есть в мозгу. Вы не знаете, как устроена память, и пытаетесь создать онтологии и семантические сети, которые не имеют ничего общего с интеллектом. Интеллект – это решение задач. Память – это тоже задачка, а не обращение к жесткому диску, где все хранится в готовом виде, как многие из вас думали. И даже распознание – это серия движений между точками фиксации, как видно по eyes tracker, а не распознание в один шаг.
– Наши достижения ничтожны?
– Нет, но они еще далеки от того, что является интеллектом. Вы не научились моделированию среды, о котором я писала тебе, когда мы говорили о том, что такое жизнь и разум. А это базовый функционал интеллекта. Вы называете это картиной мира.