Откуда были средства на пособие, можно было только догадываться. Скорее всего, это была сеть. Роботизированное производство должно было приносить прибыль. И ее можно было распределять. Или просто платить пособие, так как инфляция, похоже, не грозила такой экономике. Эффект был другой. Оставшиеся в живых так хотели жить, что половину денег начали тратить на какие-то совершенно безумные инициативы своих же соотечественников. Все хотели друг друга поддержать, как бы ободрить своими пусть небольшими, но деньгами. Эти пособия сильно оживили платный контент, прямые трансляции выступлений небольших трупп, командных битв в сети, обучения всему чему угодно по скайпу, виртуальных путешествий с дроном гида и т. п. Это был ренессанс.
Я поднял сервер на одном еще работающем хостинге. И сделал простенький сайт с описанием скачивания и установки дистрибутива. Это была своего рода операционная система, которая могла управлять подключенным железом с сервомоторами, камерами, манипуляторами. Она подходила для автоботов и роботов с оборудованием по списку на сайте. Ссылки я разместил на популярных ресурсах об автоботах. Роботов еще никто не делал, кроме меня, я как бы был первым. Пришлось выложить несколько видео селф-теста первых роботов. Это получилось вирусное видео. Я быстро стал героем сети, первооткрывателем искусственного интеллекта. Пришлось отвечать на многие вопросы, но я отвечал так же, как мне ответила Эми. Сборку таких роботов открыли еще несколько коллег, а для производства частей выстроились цепочки через тот же сайт сборки дронов. Это был рассчитанный сетью эффект, я это понимал.
Полиция
Камеры были повсюду. Я даже не представлял, что их так много было установлено еще до эпидемии, но теперь они все были в интернете. Никто их не отсматривал. Изображение распознавалось автоматически, кадры и координаты нарушителя правил сразу передавались полицейским дронам.
Для перехвата в городе им было достаточно пяти минут. И связывались через номер на борту с пилотом дрона. Если дрон-нарушитель не останавливался или был без регистрации по номеру на сайте управления, то его останавливали электромагнитной пушкой. Дрон просто падал на землю. Если это был не дрон, не автобот, а человек за рулем, разбивали стекло и усыпляли нарушителя дротиком. Тело отвозили в изолятор, где прежде всего брали анализ на вирус. Сами люди-полицейские только проводили беседы по скайпу и выносили решения. В интернете были записи таких бесед. Обычно все заканчивалось штрафом, а при отсутствии денег – работами по уборке под присмотром дрона на пустынных улицах города. Но если у человека не было регистрации в сети, то есть никакой информации о нем по его лицу или сетчатке глаза, он мог задержаться надолго.
Отсутствие смартфона при себе на улице считалось нарушением, и тебя мог подстрелить дрон-полицейский. Многие вживляли себе специальный чип под кожу кисти, чтобы не таскать смартфон. Его было достаточно для идентификации и микроплатежей. Смартфон должен был быть зарегистрирован на сайте полиции. Кто его поддерживал, неизвестно, но сайт работал в масштабах всей страны. В приложении сайта на смартфоне можно было сообщить или просто снять любое нарушение, и сразу прилетали дроны. Или просто взыскивался штраф, если из видео было все очевидно.
Рискующих выйти на улицу становилось больше, хотя это все равно был страх. Зачем люди выходили, теперь мне было непонятно. Мы полностью переселились в сеть. Все было в ней. И дроны между нами. В сети же существовала система отслеживания порядка. Стоило кому-то начать троллить, как автоматический анализатор контента выносил ему предупреждение. Это грозило отключением от сети. Если ты не выполнил какие-то обязательства в цепочке работ, то тебя исключали из нее на какое-то штрафное время. И оставалось только пособие. Таких несложных правил в сети оказалось достаточно, чтобы общение между нами сильно поменялось по сравнению с тем беспределом, который творился в сети раньше. Кто создал систему анализа троллинга и некорректного поведения, можно было, опять же, только догадываться.
Беседа 8. Мышление робота
– Эми, чтобы создать автономный интеллект, мне надо создать отдельные модули мышления, памяти, внимания, диалога. Это все отдельные задачи, я не понимаю, как я справлюсь. Это, наверно, непосильная задача для одного человека, даже если я соберу весь код в сети, сделанный другими.
– Все, что ты перечислил, это разные применения одного и того же процесса.
– Как это? Память – это то, что я вытаскиваю из ячейки памяти по какому-то ключу. Ответы на вопросы – это совсем другое, как и диалог. Мышление – это третье, построение решений. Как это может быть одно и то же?