Делят они, значит, сокровища, да каждый себе больше хочет урвать. Орали, скакали, ругались, но худо-бедно поделили. Тут Нюрка и говорит: «Давай хомячка делить!». Это она меня так назвала. «Не отдам я тебе свою канарейку! – вспылил Горыныч. – Она мне согласно древнему обычаю досталась». Да, мне в тот момент уже все равно было, как меня называли. «Ах, так! – разозлилась Нюрка. – Не поделишься щеночком – я тебе уши оторву! Все шесть!». Испугался видно Горыныч и решил поделиться. А как делить не знает. Думали они, думали и решили, что надо живность разводить, чтобы поровну поделить. Слетал Горыныч в соседнее государство, поймал какого-то мужика пьяного и в клетку ко мне подсадил. Этот мужик оклемался и пробубнил: «Кого, чего, того? За царство свое всех порву!». Начал я было протест свой проявлять, объяснять, что не согласен я с этим мужиком пьяным «разводиться». А Нюрка и говорит: «Что-то хомячок твой больно нервный, видно невеста не понравилась!». «Надо создать им романтическую обстановку! – отвечает Горыныч. – Так дело точно сладится!». Зажгли они свечи, корм собачий нам насыпали. А мужик этот вновь признаки жизни подал: «Ты знаешь, за что меня уважать надо? Да за то, что я очень уважаемый!».
Видно бог все же есть. Я ведь тогда на коленях ползал, молился, чтобы все закончилось. Горыныч рявкнул, что ему все надоело. Одного котенка он себе возьмет, а другого Нюрке оставит. Сгреб свою половину богатства в большой мешок, схватил мужика пьяного и улетел. Осталась Нюрка одна в пещере. Да, вот, клетка открытая осталась и пока эта баба страшная украшения мерила, я и сбежал. Так и закончились мои мучения.
***
– Батюшка царь, зачем же меня казнить? Половина ведь сокровищ осталась, правда Нюрку сложнее будет из пещеры выгнать, но я и с этим справлюсь.
ПРИНЦЕССА ЧЕТАТАН В ЦАРСТВЕ ТИЖДОГЛАТЬ.
– Министр плаксивых дел! – обратился к министру царь Бургаглок, наливая себе ананасовый сок из графина. – Что там сегодня по твоей части?
– Тишина, всемилостивейший государь, пока спит сладким сном! – отчитался министр плаксивых дел.
– Ох, и за что мне такая ноша? За что же мне такое испытание на старости лет? – причитал царь. – Какой красивый дворец я построил – не обойти за всю жизнь! Танцоры, музыканты – все капризы выполняю! А главное подальше от этого народа! Тьфу, как вспомню о народе, так сразу тошно становится! Чем дальше от тебя бедность – тем спокойней твоя совесть! Додумался завести дочь под старость лет. И в кого она такая капризная?
– Ну, точно не в вас, батюшка царь, вы для нас самый лучший правитель на всем белом свете! – пресмыкаясь, сказал министр.
– Знаю, знаю, – снисходительно посмотрел на министра Бургаглок. – А где, кстати, министр-кровопийца?
– Он только что вернулся из деревни, собрал последние гроши с народа для вашей казны и скоро будет у вас.
В это время кто-то постучал в дверь.
– А вот и он, всемилостивейший государь, – поклонился министр плаксивых дел.
– Давай рассказывай, что видел и сколько собрал. Очень я люблю эти рассказы! – царь сел на трон и приготовился слушать рассказ министра-кровопийцы.
– Бедность, одна сплошная бедность, всемилостивейший государь! Но последние гроши я собрал, ибо нечего народу деньги на руках иметь! Пускай сено едят! – ответил министр-кровопийца.
– Бедность? Фу, какая гадость. Не забудь руки помыть после бедности. А насчет денег ты прав, правда, очень узко на это смотришь, прибыль сама себя в сундук не положит. Сено ведь корове нужно чтобы она молоко давала. Не зря же мы молочный трубопровод в тридевятое царство проложили! Молоко должно по нему течь без перебоев! Тараканов пусть едят. Очень полезный продукт! Это какая интересная вещь получается! Твоя недоработка, между прочим. Где бедность, ведь, там тараканов просто пруд пруди! Получается, они в обход казны пропитание себе производят? Пускай десятину нам отчисляют! В Камбоджийское тридевятое королевство будем тараканов продавать!