В университете еще шла экзаменационная сессия, и ученый совет не собирался. Доклад состоялся в Обществе испытателей природы.
Уже много лет после перевода университета в новое здание на Ленинские горы старейшее русское ученое общество — испытателей природы — проводило заседания своих секций в старом здании Зоологического музея на улице Герцена. Юрий любил это здание. В огромном сводчатом вестибюле в жаркие летние дни всегда стояла сонная прохладная тишина, только временами нарушаемая звонкими голосами школьников, приходящих на экскурсии. Яркие лампы в вестибюле освещали фрески на стенах, написанные знаменитым художником-анималистом. На фресках огромные слоны бродили в джунглях и мохнатые мамонты стояли среди тощих кустарников в болотах замерзающей тундры.
В вестибюле становилось людно. Хлопала огромная дверь, впуская все новых и новых посетителей. Юрий поднялся на второй этаж в большую зоологическую аудиторию.
Аудитория была полна, и Юрий сел и последнем ряду, потеснив сидящих с краю Ярослава и Тоню. Недалеко от них расположились студенты кафедры морфобиохимии, а внизу, в первом ряду, положив ногу на ногу, сидел Штейн. Юрию был виден его красивый, четко очерченный профиль. В противоположной стороне зала у прохода виднелись смуглое лицо и темные с проседью волосы Постникова.
Юрий был взволнован. В утренних газетах появилось сообщение о подземных атомных взрывах в Америке. Все контрольные станции миря отметили ряд следующих друг за другом сильных взрывных колебаний. Эпицентр взрывов был определен с точностью до одной минуты на высокогорном плато Колорадо.
Юрий думал о Зое, Андрее и всех остальных на той стороне планеты. Сейчас там утро. Они просыпаются, подавленные случившимся, читают подробные описания взрывов и думают о том, что будет дальше...
Аудитория была переполнена. Стояли в дверях и на площадке у входа. Сильно шумели. Но когда зазвенел председательский колокольчик и Панфилов появился на кафедре, сразу стало тихо.
Ораторскими способностями Панфилов не отличался. У него был негромкий голос. Фразы он строил просто, не боялся повторять то, что казалось ему особенно важным. К жестикуляции прибегал редко. Сила речи Панфилова и его воздействия на слушателей заключалась в той глубокой убежденности, с которой он говорил.
Вступительную часть, посвященную описанию метода парамагнитной микроскопии, Юрий слушал рассеянно, почти не вникая в ее содержание. Принцип парамагнитной микроскопии был ему ясен. Движение электронов в орбитах электронных оболочек атомов и молекул, обусловливающее парамагнетизм молекул. Поглощение энергии внешних магнитных полей — явление парамагнитного резонанса. Электромагнитный импульс и его трансформация в световой импульс на флуоресцирующем экране. Это уже было менее понятно, но в общем основывалось на хорошо известном принципе трансформации электрической энергии в световую, применяемом в телевидении. Панфилов коснулся трансформации импульсов очень бегло, не входя в детали.
— Заслуга конструирования рабочего прибора, первого парамагнитного микроскопа целиком принадлежит моему другу Владимиру Николаевичу Тенишеву и инженеру Назарову, — сказал Панфилов.
Раздались аплодисменты.
— Теперь разрешите перейти к результатам наших исследований. Наш объект — живая клетка в специальной тканевой культуре, обеспечивающей минимальную толщину изучаемого объекта. Изображения на экране парамагнитного микроскопа засняты с некоторым замедлением на кинопленку. При проекции все процессы представляются ускоренными примерно в десять раз. Разрешите начать с демонстрации.
Свет погас, и сейчас же на экране, позади стола президиума, появилось изображение.
— Это структура клетки, как она выглядит в электронном микроскопе. Клетка убита фиксацией в осмиевой кислоте, заключена в плексиглас, из нее изготовлены срезы толщиной двести ангстрем, с одного из которых изготовлена эта электронограмма. Вы видите ультрамикроструктуру клетки при увеличении в тридцать тысяч раз. Ядро, — указка Панфилова обвела круг, очерченный двойным контуром в центре клетки, — в нем ядрышко с характерным зернистым строением. В настоящее время все склоняются к тому, чтобы считать эти зернышки центрами белкового синтеза. Их называют, как известно, рибосомами. Такие же центры белкового синтеза, рибосомы, мы видим в цитоплазме, так сказать, в теле клетки. Все остальное — это оболочки, поверхности, на которых распластываются молекулы веществ, входящих в состав цитоплазмы и ядра. На этих поверхностях осуществляются химические реакции, из которых складывается обмен веществ. Оболочка ядра. Оболочка клетки. Оболочки органов дыхания клетки — митохондрий. Оболочки органов выделения клетки — сетчатого аппарата. Оболочки цитоплазматической сети. — Указка закончила движение по экрану и опустилась. Вспыхнул свет.