На этом она умолкла, ожидая ответа. Но ответа не было; и Марианна, не терпевшая неясностей и недосказанностей, спросила напрямик:
— Можно мне пойти к ней?
— Как пожелаете, — ответил полковник, как ей показалось, суховато.
Заметив, что она колеблется, он добавил уже мягче:
— Разумеется, если ваше присутствие успокоит Элинор, вам лучше сегодня ночевать с ней.
— Но вы не подумаете, что я от вас бегу? — почти со страхом спросила Марианна.
— Вам виднее, — с невеселой улыбкой ответил он.
На миг Марианна замерла в нерешимости, не понимая, о ком сейчас важнее позаботиться — о сестре или о себе.
— Вот мой ответ, — сказала она наконец и потянулась к нему, чтобы снова его поцеловать.
На этот раз поцелуй не застал полковника врасплох; он даже осмелился поймать ее губы своими и задержать их на мгновение дольше, чем в прошлый раз. Целую вечность спустя — и все же слишком, слишком скоро! — он отпустил Марианну. Выскальзывая за порог, она обернулась через плечо: щеки ее горели ярким румянцем, глаза сияли каким-то новым чувством, которого полковник прежде в ней не замечал.
Но в следующий миг она исчезла — а он остался один, и душою, и телом сожалея о том, что сегодня они с женой ночуют в разных спальнях.
========== Глава 13 ==========
Жизнь в Бартон-коттедже оставалась для Элинор, по крайней мере, на вид такой же, как прежде. По-прежнему она помогала Бетси и своей матери, гладила шторы, штопала одежду, пекла хлеб, словом, делала по хозяйству все, что в силах делать рачительная и трудолюбивая хозяйка — так же, как и в первые месяцы, когда поселилась здесь вместе с матерью и двумя сестрами.
Значительные изменения внесло, разумеется, отсутствие Марианны — эту перемену ощутили все. В доме сразу сделалось заметно тише. Конечно, мама по-прежнему любила поговорить и без обиняков выражала все свои чувства, но рядом с ней уже не было Марианны, всегда готовой подхватить разговор или усилить волнения матери своими собственными. Хоть Элинор и скучала по тому веселому оживлению, которое вносила в дом сестра, но, сказать по совести, не могла не радоваться тому, что в скромном домике их стало куда тише и спокойнее прежнего — особенно когда Маргарет гуляла где-нибудь неподалеку от дома, а мама работала в саду. Но и за обедом или по вечерам, когда вся семья собиралась в гостиной, между ними куда чаще прежнего царило спокойное, уютное молчание.
Более всего ощущала отсутствие Марианны мать — хотя, разумеется, безмерно радовалась за свою любимицу, так удачно вышедшую замуж и теперь обитавшую в роскошном поместье всего в восьми милях от Бартона. Маргарет также сильно скучала по сестре — пожалуй, больше, чем скучала бы по Элинор, случись ей уехать. Элинор, старшую и более строгого характера, девочка привыкла воспринимать как воспитательницу, Марианну — как подругу. Обе были, каждая на свой лад, романтичны, пусть «романтика» для них и означала разное: и делиться с Марианной мечтами о путешествиях и приключениях, на взгляд Маргарет, было куда веселее, чем сидеть за прописями или за французской грамматикой.
Пожалуй, разница в возрасте между старшей и младшей сестрами была не так уж велика; но из-за того, что между ними стояла средняя сестра, куда ближе к Маргарет по характеру и душевному устроению, им бывало нелегко найти общий язык. Однако теперь, когда Марианна уехала, и сестрам поневоле пришлось довольствоваться обществом друг друга, они заметно сблизились. Элинор стала проводить с Маргарет больше времени, а та начала к ней прислушиваться и принимать ее суждения и советы, пожалуй, с большей охотой, чем Марианна в ее возрасте.
Лишь одна неотступная мысль омрачала спокойное и размеренное течение повседневной жизни Элинор: мысль о том, что Эдвард, получив место священника в Делафорде, вот-вот поселится там вместе со своей молодой женой. Со дня на день Элинор ждала от Марианны известия об этом и даже удивлялась, что его до сих пор нет. Разумеется, Марианна непременно бы об этом упомянула — она ведь знала о сердечных муках Элинор и понимала, что ей нужно быть заранее готовой к неприятной встрече, будь то у полковника или на каком-нибудь дружеском приеме, хотя бы у той же миссис Дженнингс, которого не удастся избежать. С праздничного вечера у полковника, на котором было объявлено о свадьбе, прошло уже много дней, но до сих пор Элинор не имела об Эдварде никаких известий.
Снедаемая этими тревожными мыслями, Элинор месила на кухне тесто, стараясь ритмичными движениями развеять свое беспокойство, когда Маргарет, сидевшая подле, вдруг обратилась к ней с вопросом:
— А ты знаешь, как называются пять пенджабских рек, впадающих в Инд?
— Не знаю, милая, — призналась Элинор. — Это тебе лучше подскажет твой атлас.
— А вот полковник Брэндон ответил бы и без атласа! — надув губы, заметила Маргарет.
— Очень может быть — ведь полковник служил в войсках Ост-Индийской компании, видел все эти реки своими глазами, а быть может, и переправлялся через них в своих военных походах.
— Как ты думаешь, он скучает по путешествиям в дальние края? — с завистью в голосе спросила Маргарет. — Если бы мне повезло попасть в Индию, я бы, наверное, никогда оттуда не уехала!
— Все может быть, — задумчиво ответила Элинор. — Хотя, знаешь, он ведь там служил в армии, а жизнь военного тяжела и опасна; так что, мне кажется, разумнее считать, что он стал гораздо счастливее сейчас, прочно обосновавшись в Англии.
— Ты имеешь в виду, когда поселился в Делафорде или когда женился на Марианне? — спросила Маргарет с лукавой улыбкой, заставив Элинор подумать о том, что младшая сестренка, пожалуй, уже не так уж мала.
— И то и другое, милая. Уверена, сейчас он еще счастливее, чем тогда, когда только поселился в Делафорде.
— Откуда тебе знать? — с сомнением спросила Маргарет.
— Об этом судить не мудрено. Особенно если просто наблюдать, а не приставать с вопросами, — ответила Элинор с легкой улыбкой, значительно подняв брови.
Маргарет нахмурилась и что-то проворчала себе под нос, явно недовольная таким уколом в свой адрес; однако в следующую секунду просияла. В голову ей пришла новая интересная тема — а намек на то, что с прямолинейными вопросами лучше быть поосторожнее, она, как видно, пропустила мимо ушей:
— Элинор, а тебе хотелось бы выйти замуж за человека, у которого большой-пребольшой дом? С двумя библиотеками, двумя столовыми, а спален чтобы было столько, что и не сосчитать? И чтобы там можно было устраивать приемы и балы? — Как видно, визит в Делафорд произвел на нее неизгладимое впечатление. — Повезло Марианне, правда? Неужели ты ей ничуточки не завидуешь?
— Думаю, нет, — вполне искренне ответила Элинор, опустив голову, чтобы скрыть легкую улыбку. — Я не стала бы отказывать богачу из-за его богатства, но и ничего достойного зависти в этом не вижу. В последние годы я привыкла к простой жизни и научилась предпочитать скромность и труд богатству и праздности.
При упоминании о праздности Маргарет явно призадумалась.
— Думаешь, Марианне скучно в этом огромном доме?
Элинор мягко рассмеялась в ответ.
— Да нет, навряд ли она там скучает, — ответила она. — Тем более, она сейчас ждет ребенка, а в такое время праздность вполне позволительна и даже необходима.
— Марианне нравятся наряды, танцы и всякое такое. А тебе нет, верно? Если бы тебе пришлось каждый день одеваться как на бал и ужинать с важными людьми вроде Джона и Фанни, ты бы этому совсем не радовалась, верно, Элинор?
— Верно. А ты? — с неподдельным интересом спросила Элинор. Она даже отвлеклась от своей работы и повернулась к сестре, чтобы выслушать ее ответ.
— И я ни капельки! — затрясла головой Маргарет. — Но знаешь, — добавила она, подумав, — будь у меня богатый муж с собственным поместьем, я бы уж нашла, чем заняться! Я бы скакала на лошадях, или устраивала на деньги мужа экспедиции в дальние страны, или приглашала к нам в дом разных интересных людей. Может, я бы тоже устраивала приемы, только для иностранных послов или для пиратов, сбежавших от правосудия!