Наконец Элинор овладела собой, и слезы ее утихли. Услышав, как неловко повернулся в кресле полковник, она ощутила вдруг, как не хватает ей сейчас объятий собственного мужа — который, должно быть, в каком-нибудь укромном уголке внизу сейчас переписывает черновик своей завтрашней проповеди и ждет ее. Элинор утерла глаза платком, который всегда носила с собою, и вышла, оставив полковника наедине со спящей женой.
Обернувшись на пороге, она увидела, как он встает, тихо проходит по комнате и занимает ее место у постели Марианны.
========== Глава 17 ==========
Комментарий к Глава 17
Это медицинская глава. К ней есть примечание автора, которое я передам сокращенно:
“Задумавшись о том, что Марианне скоро рожать, я решила почитать, как проходили роды у знатных дам в георгианские времена. И пришла в ужас! Беременных на месяцы укладывали в постель, так что рожали они сильно ослабленными, а ребенка сразу отнимали от матери и передавали кормилице. Непонятно, как там вообще кто-то выживал - и уж точно не выжила бы Марианна, с ее хрупким сложением и слабым здоровьем. Поэтому я решила ввести в историю врача-новатора, сторонника естественных родов, который убедил бы полковника и Марианну не подвергать ее здоровье ненужным испытаниям”.
А в следующей главе наконец произойдет некое радостное событие. :)
Чем более округлялась фигура Марианны, тем более заботило полковника Брэндона состояние жены, и в особенности ее решительное нежелание запираться дома и ложиться в постель. Полковник признавал, что о беременности и родах знает очень немного: подобные предметы не принято обсуждать в свете, что же до Бет — всю заботу о ней взяла на себя семья, в которой она выросла. Однако доктор Барнс, семейный врач Брэндонов, услугами которого полковник пользовался уже много лет, положительно заверял его, что последние месяцы беременности роженица необходимо должна провести взаперти — и полковника очень беспокоило, что Марианна и слышать об этом не желает.
— На долгие месяцы запереться в душной комнате, без притока свежего воздуха, не видеть ни неба, ни солнца, ни зелени, отказаться от всего, что радует чувства и укрепляет дух — ничего ужаснее я и вообразить не могу! — с чувством восклицала она. — Это настоящее тюремное заключение: как может оно приносить пользу здоровью? Могу еще понять, зачем укладывают в постель больных: но я ведь не больна — только беременна! Ребенок — не болезнь, которую надо лечить!
— Признаюсь, я и сам не понимаю, по каким причинам доктор Барнс на этом настаивает, но знаю, что так поступают все, — отвечал полковник Брэндон. — Мы с вами не врачи, дорогая, так что, думаю, лучше всего нам последовать советам тех, кто в этом разбирается.
— Быть может, доктор Барнс — знаток медицины, но не знаток Марианны! — возражала она. — Он не может знать меня лучше, чем я сама себя знаю. Я рассказала ему, что в начале беременности несколько дней просидела взаперти в темной комнате, и при этом чувствовала себя ужасно. Знаете, что он ответил? Что, должно быть, комната была недостаточно темна, или шторы недостаточно плотны, или окна недостаточно плотно закупорены! Он, как видно, уверен, что беременным вредит свет и свежий воздух. Кто в здравом уме может с этим согласиться?
— Две недели, Марианна, — подчиняясь ей, со вздохом ответил полковник. — Если я дам вам еще две недели свободы, дальше вы согласитесь повиноваться распоряжениям врача?
— Подумаю, — подняв бровь, отвечала Марианна. — Зависит от того, сколько свободы вы мне предоставите! Смогу ли я спокойно выучить новую пьесу и сыграть ее от начала до конца?
Полковник ответил не сразу; он раздумывал над этим требованием.
— Хорошо, если пообещаете мне остановиться, едва ощутите утомление, — ответил он наконец.
— А смогу ли гулять, даже в прохладную погоду?
Полковник, кажется, готов был отказать, но снова глубоко задумался и наконец, негодуя на себя за то, что дал втянуть себя в эту «торговлю», отвечал:
— Пусть так, если пообещаете тепло одеваться и брать с собой зонтик на случай дождя.
— А смогу ли принимать гостей?
Такая просьба стала для полковника полной неожиданностью.
— Дорогая, но каких гостей вы собираетесь сейчас принимать? — с удивлением спросил он.
— Элинор говорит, что к Эдварду приезжает знакомый миссионер из Индии вместе со своим другом. Они всего две недели как вернулись в Англию, и Эдвард пригласил их немного пожить у нас на приходе. — И, бросив на полковника красноречивый взгляд, она продолжала с неожиданным для него энтузиазмом: — Вы же знаете, как мал и тесен коттедж Эдварда и Элинор! Где там принимать гостей? А у нас так много свободных комнат! Если мы пригласим гостей пожить у себя, для Элинор это будет большим облегчением.
— Я вовсе не возражаю снять бремя с плеч вашей сестры, если только оно не ляжет на ваши плечи, — осторожно ответил полковник. — Но что это за миссионер, что за друг, и почему вы так желаете их приютить?
— Едва ли вы о них слышали, — беззаботно пожала плечами Марианна. — Мистер Мэтьюз — молодой священник, его друг — тоже новичок в своей профессии. Но они занимались своим благим делом в Индии, где бывали и вы — так что я подумала, что вам найдется о чем поговорить. Или вы против милосердия? — продолжала она, очаровательно надув губки. — Разве не наш христианский долг — оказывать гостеприимство тем, кто в джунглях, среди диких зверей и враждебных туземцев, быть может, рискуя жизнью, нес язычникам Слово Божье? Право, полковник Брэндон, странно с вашей стороны подвергать сомнению мои мотивы! — с игривой улыбкой закончила она.
— Хорошо, хорошо, — проговорил он, сдаваясь перед этой ласковой осадой. Но затем, подняв палец, добавил сурово: — Однако не вздумайте утруждать себя! Всю работу оставьте миссис Пикард, сами лишь давайте ей указания.
— Если я и перенапрягу свои силы, ничего страшного! — беззаботно ответила Марианна. — Друг мистера Мэтьюза — доктор, он мне поможет!
На эти слова полковник Брэндон не обратил внимания и истинного их значения не осознал до тех пор, пока на пороге его усадьбы не появился мистер Мэтьюз вместе со своим другом, доктором Маккеем.
Хоть гости и должны были расположиться у полковника, встретить их приехали Эдвард и Элинор; благодаря этому церемония знакомства прошла легко и непринужденно.
— Полковник Брэндон, вы, должно быть, слыхали о благотворительной работе доктора Маккея с роженицами из рабочего класса? — поинтересовался Эдвард, отведя полковника в сторону, однако не слишком тихо — так, что Марианна слышала их разговор.
— Признаюсь, не слыхал, — ответил полковник.
— Хм… Странно. Я был уверен, что Марианна не замедлит поделиться с вами открытиями доктора Маккея. В последние несколько недель они с Элинор ни о чем другом не говорят, как только о брошюре его сочинения, что попала к нам в приход через посредство миссис Гексом и сейчас ходит по рукам в деревне.
Полковник недоуменно нахмурился.
— Но какое отношение имеет миссис Гексом к доктору Маккею? Насколько я понял, он до самого недавнего времени был в Индии.
— Именно так. Но миссис Гексом уверена, что именно его теория помогла ей легко и без осложнений произвести на свет близнецов. Наши деревенские дамы были немало взбудоражены, когда она отослала врача, что много лет лечил всю их семью, и вместо него пригласила принимать роды жену пастуха, владеющую повивальным искусством. Неужели Марианна вам об этом не рассказывала? Я думал, именно поэтому вы пригласили Мэтьюза и доктора остановиться у вас, а не в приходе.
— Моя жена не сообщила мне об этих двух джентльменах ничего, кроме их имен и занятий, — ответил полковник; судя по тону, он начал что-то подозревать.
— Может быть, пора подавать чай? — немедленно вмешалась Марианна. — А брошюры и методы лечения мы успеем обсудить после того, как все отдохнут и освежатся.
Однако недоумение полковника разрешилось лишь после ужина, когда джентльмены с напитками переместились к хозяину в кабинет.