Насколько бы я не хотел сказать ей, чтобы она оставила меня и убиралась из моего офиса, я не мог заставить себя сделать это. Вместо этого, я поцеловал ее в лоб и медленно вышел из нее, поправляя ее платье.
После того, как выбросил презерватив, я взял одну ее туфлю, которая упала, и протянул ей.
Ее локоны были растрепаны по всей голове, так что я пригладил их на место. Как будто отплатив любезностью, она застегнула мою молнию и поправила воротник моей рубашки.
Затем мы вдвоем стояли и смотрели друг на друга. Я понятия не имел, что, черт возьми, только что произошло, и лишь только одной части меня это понравилось. Другой половине очень понравилось.
- Ты должна вернуться к работе. - Я потянул за амулет в виде балетных туфелек, которые были вокруг ее шеи. - Ты все еще должна мне тот отчет Браунштейна независимо от понижения в должности.
- Ты сказал мне, что это не было понижением в должности.
- Я последовал твоему примеру и солгал. - Я закатил глаза и сделал шаг назад. - Возвращайся к работе.
- Хорошо, мистер Гамильтон. - Она улыбнулась и направилась к двери.
- И когда ты вернешься, - добавил я, - просто поставь мой послеобеденный кофе на ту полку и выйди. Не подходи близко к моему столу и не разговаривай со мной.
- Почему нет?
- Потому что я трахну тебя еще раз, если ты это сделаешь.
Она покраснела и вышла из комнаты.
Как только она ушла, я упал в кресло и покачал головой.
Два раза менее чем за двадцать четыре часа? Иисус...
Я вытащил свой последний файл с делом, но не мог заставить себя прочитать его. Все, о чем я мог думать, была только Обри.
Я чувствовал нечто подобное раньше и знал, что это ни к чему меня не приведет, кроме отчаяния. То, что я чувствовал, не было нечто глубоким, нечто всеохватывающим - пока что, но это было реальным и не было ничего, чтобы я смог остановить это.
Я строил последние шесть лет моей жизни, отстраняя себя от любой возможности иметь чувства к кому-то еще, отказываясь строить любые дружеские отношения, но Обри как-то подкралась в мои непроходимые двери. И она не только подкралась, а сделала это с помощью лжи, что я бы никогда не позволил кому-то другому. То, что заставило бы меня немедленно отказаться от нее и никогда не думать о ней снова.
У меня не было ни малейшего представления, как справиться с этим. Это была неизведанная территория, и я понятия не имел, куда плыть дальше.
Вздохнув, я поднял свой файл с делом и заставил себя прочитать первые несколько страниц, чтобы попробовать получить контроль над собой. Далее я потерялся в работе и единственное, что у меня было на уме, как я собирался убедить жюри поверить в ерунду моего последнего клиента.
Прежде чем я успел позвонить главному прокурору и спросить, что он предложил в обмен на сделку о признании вины, я почувствовал, как что-то горячее выплеснулось на мои колени.
Мое гребаное кофе.
- Какого черта ты делаешь? - Я бросил свои бумаги на стол, глядя на залитую румянцем Обри. - Ты что, намеренно вылила кофе на мои колени?
- Да, намеренно. - Она кивнула, и я понял, что в ее глазах были слезы. - Приносить твой кофе это моя работа, не так ли?
- Черт возьми, ты что, биполярна?
- Нет, я просто лгунья, как ты сказал. На самом деле, мы одинаковые, но я хотя бы могу признать, когда не сказала тебе правду, по крайней мере, у меня есть причина.
- Прости?
Слезы упали на ее щеки. - К тебе посетитель на стойке регистрации.
- Это твоя замена? - Я спросил сухо. - Потому что, клянусь Богом, если эти пятна не смоются с моих брюк...
- Это твоя жена.