Круглый бассейн сверкал под лучами калифорнийского солнца, и в голубой искрящейся воде Си видел, как плавает дельфин. Примерно на метровой глубине дельфин непринужденно плавал по кругу и, набирая воздух, не останавливался, очень изящно выгибал спину, делая это так ловко, что над водой появлялась лишь та ее часть, где расположено дыхало. В отличие от рыб его хвостовой плавник располагался не по вертикали, а по горизонтали, причем двигался не только сам плавник, но и весь тонкий мускулистый стебель хвоста. Си внимательно следил за дельфином: в сущности, горизонтальным расположением хвостового плавника и объясняется уменье дельфина передвигаться по вертикали, особенно его способность выпрыгивать из воды на высоту второго этажа, как я это однажды видел в Майами. Для этого нужен только достаточно глубокий бассейн, чтобы дельфин смог принять вертикальное положение и броситься вверх с силой, необходимой для преодоления сопротивления воды. Но совершенно потряс меня во время ревю в Майами танец дельфина, когда дельфин, на три четверти высунувшись из воды, удерживается в вертикальном положении и так проходит благодаря мощным движениям хвоста из конца в конец бассейна. Совсем как человек, который пятится задом. Пожалуй, все это производит более сильное впечатление, чем делающая стойку собака или даже идущий по натянутому канату канатоходец, так как дельфина удерживают в вертикальном положении только движения хвостового плавника, что говорит о поразительной силе его мышц и столь же поразительном владения, этими мышцами.
Дельфин перестал кружить, направился к Си, остановился в метре от стенки бассейна и, повернув набок свою большую голову, посмотрел на него. Это был не круглый, лишенный всякого выражения рыбий глаз, а живой, лукавый, приветливый, полный любопытства, почти человеческий глаз.
Дельфин повернул к Си голову другой стороной, посмотрел на него вторым глазом и слегка приоткрыл рот, извилистый рисунок которого придавал ему такой вид, будто он шаловливо улыбается Си.
Прошло несколько секунд. Закончив осмотр и убедившись, что Си не намерен ни играть с ним, ни ласкать его, дельфин перевернулся, отплыл и снова начал кружить.
Ясно, что только хвостовой плавник обеспечивал ему поступательное движение. Грудные плавники, как стабилизаторы корабля, служили лишь для поворотов и поддержания равновесия. Большой спинной плавник, должно быть, играл ту же роль, что и киль на небольшом паруснике, — обеспечивал устойчивость и давал возможность быстрее делать виражи.
Дельфин плавал удивительно ловко, легко и быстро. При его перемещении в воде не возникало никаких завихрений, или, точнее, если они и обнаруживались, то не следом за ним, а едва заметной, рябью на поверхности воды; это явление легко объяснялось тем, что горизонтально расположенный хвостовой плавник дельфина при движении отбрасывал воду снизу вверх. Зато в том слое воды, где плыл дельфин, никаких завихрений заметно не было. И что совсем удивительно, необходимость всплывать на поверхность, чтобы набрать воздуха, по-видимому, не замедляла скорости его движения — так плавно, так мягко выгибал он спину, выставляя над водой дыхало. Бассейн был чересчур мал для того, чтобы дельфин мог развить хотя бы десятую долю доступной ему скорости, но, глядя на него, угадываешь, какие силы в нем таятся.
— Вы уже познакомились с Дэшем? — раздался позади Си веселый голос.
Си обернулся.
— М.Д. Морли, — представился подошедший, протягивая красную, как ветчина, руку. — Мне поручено оказать вам гостеприимство. Добро пожаловать на морскую базу Пойнт-Мугу, мистер Си, — продолжал он с насмешливой и приветливой торжественностью. — И позвольте посоветовать вам пренебречь протоколом и снять пиджак.
— С удовольствием, — согласился Си.
Сам Морли был без пиджака; круглолицый, полный, с круглыми глазами, с короткими вьющимися волосами, он казался олицетворением цветущего здоровья и отличного настроения с рекламного щита какой-нибудь известной марки пива.
— Наверное, ему скучно одному, — сказал Си, показав рукой в сторону Дэша.
— А он не один! — воскликнул Морли. — Телефон или, вернее, гидрофон связывает его с Адрис, которая находится в другом бассейне.
— Они знакомы?
— Некоторое время жили в одном бассейне. Их разлучили только в целях эксперимента: хотели записать их разговоры.
— И они разговаривают?
— Еще как! Словно влюбленная парочка по телефону.
— Но откуда известно, что это настоящий разговор?
— Они никогда не говорят одновременно, а Один после другого, как будто спрашивают и отвечают.
— Мистер Морли, — сказал Си, — мне помнится, что дельфины издают самые разнообразные звуки: скрипят, хрюкают, тявкают…
— Да, но в разговоре они пользуются главным образом свистами. И эти свисты весьма различны по длительности, амплитуде, частоте и тембру. Возможно, что дельфиний язык — это язык свистов, — прибавил Морли, и на его круглом лице появилось выражение довольства.
— Ну что ж, давайте расшифруем его, — шутливо предложил Си, пристально глядя на Морли.
— Этим здесь и занимаются, — подхватил в том же тоне Морли. — Однако сначала необходимо классифицировать звуки.
После некоторого молчания Си сказал:
— Даже будучи оптимистом, я полагаю, что эта проблема решится не скоро.
— Конечно. Но успокойтесь, мы занимаемся но только изучением свистов. Мы проводим всесторонние исследования.
— Например?
— Например, мы стараемся научить дельфинов английским гласным, передавая эти звуки с частотой и модуляцией, которые доступны восприятию животного. Другими словами, мы дельфинизируем английский с тем, чтобы сделать его доступным для них.
— В общем, — заметил Си, — вы пытаетесь создать «дельфин-инглиш» — подобие «пиджин-инглиш», на котором говорят уроженцы островов Тихого океана. И это удается?
— Пока еще рано говорить об этом. Но подождите, я вам сейчас кое-что покажу.
Морли наклонился, быстро подобрал три предмета, лежащие у стенки бассейна, и бросил их на середину водоема. Только когда они упали в воду, Си разглядел их: старая желтоватая шляпа типа сомбреро, красный мяч и короткая, выкрашенная голубой краской палка.
— Дэш, — позвал Морли, тихо постукивая по внутренней стенке бассейна для того, чтобы привлечь внимание цельфина.
Дэш тотчас же направился к Морли и, остановившись примерно в метре от стенки, высунул голову из воды.
— Шляпу! — закричал Морли. — Принеси шляпу!
Дэш, не раздумывая,. подплыл к шляпе, нырнул, поддел ее мордой и принес Морли. Тог схватил шляпу, снова швырнул ее на середину бассейна и закричал:
— Палку! Принеси палку!
Дэш взял палку в рот, принес ее Морли, а тот сразу же снова швырнул ее на воду.
— Браво! — крикнул он. — Принеси мяч!
— Браво! — сказал Си. — Случается ли ему ошибаться?
— Иногда. Но я подозреваю, что он делает это нарочно. Мы тренируем внимание Дэша, учим его учиться, а также вырабатываем у него привычку к человеческим звукам. Кроме того, будет крайне интересно узнать, повторяя опыт с другими предметами, сколько английских слов он сможет запомнить и распознать.
Морли замолчал, взглянул на часы и сказал:
— Пойдемте, мистер Си, вы действительно пришли очень кстати. Я вам покажу нечто совершенно поразительное.
Увлекая за собой Си, Морли быстро зашагал к бетонированному бассейну, отделенному от Тихого океана узкой дамбой. Два человека в черных водолазных костюмах надевали на дельфина какую-то сбрую.
— Это Билл, — сказал Морли. — Он прошел специальную тренировку. Его выучили плыть к дрессировщику, едва только тот включит под водой звонок. Вот инструмент, он взял звонок из рук помощника, стоявшего рядом с лебедкой. — Как видите, звонок похож на электрический фонарик, он водонепроницаем. Когда его включают, под водой раздается дребезжание и звуковые волны распространяются очень далеко.