Найти причину зла – все равно, что найти против него лекарство.
В.Г. Белинский.
Ты, дорогой читатель, конечно же, видел драки собак. Крику, шуму, клацания зубами и тому подобного в этом «спектакле» масса! Но больше, чем разорванным ухом, это дело редко кончается. Если даже конфликт и кончается смертью одного из его участников, то это скорее несчастный случай, чем запланированный результат. Природа ради сохранения вида вложила в хищников специальные инстинктивные ограничители поведения.
Исключением из этого правила являются крысы. Относительно «своих» – это милейшие создания, источающие мед мягкие, пушистые комочки, образцы почти чистого альтруизма. Относительно членов другого клана – свирепые и беспощадные убийцы, готовые мгновенно разорвать чужака на кусочки.
И их меж клановые войны очень напоминают по свирепости и смертоносности человеческие войны. И они этологами (людьми, изучающими поведение животных) считаются наиболее вероятными претендентами на трон царя природы, ежели тот по какой – либо дурости хозяина окажется вакантным. Видимо, Природа решила, что грубая ветвь внутривидовой агрессии – лучшая почва для выращивания цветков любви и разума.
А у не-хищников таких ограничителей мало или же их нет вовсе. Но им и нечем реализовать свою агрессию. Поэтому их «социальные конфликты» тоже обычно кончаются без особых эксцессов.
Но человек начинал свою «карьеру» с травоядного, а потом, по мере развития и набирания ума понял, что намного более выгодно быть также и плотоядным. И вместе с употреблением мяса в нем начала расти агрессивность. А ИНСТИНКТИВНЫХ ОГРАНИЧИТЕЛЕЙ В НЕГО ПРИРОДА НЕ ВСТАВИЛА!
И дело дошло до того, что человек при случае никогда не гнушался пообедать своим соплеменником, если эта возможность ему подворачивалась. В природе среди других животных это почти никогда не встречается!
Человек научился пользоваться орудиями. Это, конечно же, обеспечило ему колоссальный рывок вперед в развитии! Но это же его чуть и не погубило. Он стал ОЧЕНЬ ТЯЖЕЛО ВООРУЖЕННЫМ ХИЩНИКОМ! И в драках с другими людьми его агрессия ничем не ограничивалась.
И в начале своей истории люди с упоением дрались с себе подобными ради завладения всем мало -мальски ценным, что они углядели у более слабых сородичей. Потом люди начали организовываться в своеобразные банды – орды и с огнем и мечом прокатывались по всей земле (вспомним гуннов, Чингиз – хана, Македонского и иже с ними).
Но по мере «взросления» люди начали понимать, что такое поведение не обеспечивает им спокойное существование. Во время войны запросто можно погибнуть, семья может потерять кормильца, победители разорят страну и так далее и тому подобное.
И чем дальше, тем больше люди стали договариваться между собой для того, чтобы спокойно жить в своих границах. Но в начале они вынуждены были прийти к ограничению своей агрессивности относительно соплеменников. Ведь если с ними находиться в постоянном конфликте, то совсем «труба».
Если мы будем каждый раз ждать благодарности за свои труды, то многократная головная боль нам обеспечена!
Д. Карнеги.
Человек начал включать в число «неприкасаемых» все более и более широкий круг окружающих его людей. Что в конце концов привело к созданию того, что мы называем цивилизованным миром. И, если эта тенденция сохранится, то, в конце концов, все люди для всех станут братьями!
Но пока до этого еще очень далеко. Агрессивность людей пока чаще всего ограничивается только страхом – перед законом или соплеменником. И, если человеку что-то не нравится в поведении соплеменника, он хотя и не хватается за дубинку с намерением раскроить нахалу череп, все равно весь «кипит» от переполняющих его эмоций. В этот момент, чаще всего, он вынужден сдержаться.
И, конечно же, это даром ему не дается. Ведь человек привык реагировать на любую опасность бурно и активно. У него в это время выбрасываются в кровь стрессовые вещества, которые готовят его к действию. И, когда человек вынужден наступить на горло той «песне», что готова сорваться с уст, то он начинает напоминать паровой котел, который вот – вот взорвется от переполняющего его изнутри пара.
Выражение Остапа Бендера о том, что атмосферный столб давит на него значительно сильнее, чем на окружавших его людей, вполне могут повторить многие наши современники, даже если они и не являются «великими комбинаторами».