Выбрать главу

В конце концов это приводило к потере им формального положения и на его место приходил тот, кто способен (или наиболее убедительно обещал) исполнить данную конкретную функцию.

При оценке действий патрона особое, весьма важное значение имели также абстрактные ожидания масс, которые влияли на поведение патронов-клиентов среднего звена. И те клиенты, которые генерировали излишние проблемы своим патронам, достаточно быстро оказывались вне системы.

Устойчивость системы обеспечивалась максимальным использованием всех имеющихся возможностей для контроля над доступными ресурсами. Именно это приводило к тому, что лояльные и сопричастные вписывались в схему, а остальные (их уже тогда называли диссидентами10), которые стремились сохранить свой суверенитет (или нарушающие свои обязательства), достаточно быстро отторгались системой.

Именно такая система может легко и самопроизвольно расширяться. Любой, кто готов ей служить, может стать её частью. Потому она сама стремится включить в себя всех, что попутно создаёт всё более сложную и затягивающую сеть взаимных обязательств.

А наличие достаточно справедливой и эффективной системы разрешения споров, гарантирует её самовосстановление и гибкость.

При этом однозначно понимаемая иерархия системы сама создаст фильтры для неприемлемых для неё факторов, ведущих к дестабилизации или разрушению.

Потому и призываю посмотреть на наш мир именно под этим углом.

Давайте рассмотрим парочку примеров, а то это слишком абстрактно для нормального восприятия.

Влиятельность и положение патрона на протяжении веков определялось значимостью его клиентелы. Недаром же Никколо Макиавелли утверждал: «Короля делает свита».

А Генрих IV, более известный по романам Александра Дюма как Генрих Наваррский, основатель французской королевской династии Бурбонов, был значительно более многословен: «Моё государство – это мои друзья, стоящие у моего трона воины. Меня мало интересуют их богатство и знатность, и то и другое я в состоянии дать им сам, но кто, кроме них, может дать мне уверенность в благополучном правлении в нашей славной Франции? Потому могу лишь пожелать каждому из моих венценосных соседей окружить себя подобной свитой, которой не боишься подставить спину».

А теперь возьмём, к примеру, современную Россию.

Наверху пирамиды находится Президент, который исполнят функции высшего администратора и последнего третейского судьи. Он оказывает покровительство и поднимает на высшие должности наиболее эффективных (с его точки зрения или лоббируемых его клиентелой) функционеров и разрешает споры между ними. От них он получает ресурсы для стабилизации своей власти и контроля за положением в стране.

Эти патронируемые функционеры в свою очередь оказывают покровительство функционерам более низкого уровня. От чего во многом зависит их эффективность. С учётом того, что большинство клиентов имеет множество покровителей, то официальный механизм разрешения споров становится достаточно формальным.

При этом в любой российской действительности всегда были очень близки понятия «взять и поделить» и «по справедливости», изредка корректируемые сверху «не по чину берешь». Всю нашу систему патронажа можно вполне рассматривать именно с точки зрения этих понятий.

И она работала, да и будет работать пока все основные игроки продолжат считать такую систему справедливой. Тут надо ещё раз подчеркнуть, что в России справедливость всегда имела куда большее значение чем законность. Не зря же, в бытность Николая I, Михаил Евграфович Салтыков, писавший свои сатирические произведения под псевдонимом Николай Щедрин, вполне прозорливо отмечал: «Строгость российских законов смягчается необязательностью их исполнения». Что, кстати, не мешает системе продолжать работать как бы самой по себе.

В истории нашей современной России при трёх номинальных президентах дважды происходили формально-фактические смещения неэффективных патронов. Радует, что пока только на уровне верхушки иерархической системы. Провалившегося «аппаратчика» Ельцина сместил выдвинутый «силовиками» Путин. А потом та же участь постигла сменившего его «либерала» Медведева.

Очевидные и скрытые причины этих решений регулярно обсуждаются. Но сейчас нет никакой необходимости браться за их анализ. Пока не время.

Но очень хочется отметить парочку любопытных моментов, связывающих действующего президента Владимира Путина с некоторыми историческими личностями.

вернуться

10

Диссидент (лат. dissidens «несогласный», «инакомыслящий») – человек, отстаивающий взгляды, которые расходятся с общепринятыми. Зачастую этот конфликт личных убеждений с господствующей доктриной приводит к гонениям, преследованиям и репрессиям со стороны официальных властей.