– Ирина Алексеевна, – вмешался слегка потрёпанный Фёдор Борисович, – это всё моя вина, Марта ни в чём не виновата.
– Феденька, что же ты такое говоришь? Это только моя вина, я как-то восхитилась моментом в кино, а Федя взял и повторил его.
– Голубка моя, ты помолчи, помолчи. Скушай лучше эту, как его… Ананасу в шоколаде.
Больше я сдерживаться не могла, начала хохотать, вспоминая этих неудачливых конспираторов, и смех разбирал всё больше. Я уже вытирала слёзы и всё равно не могла успокоиться. Следом за мной рассмеялась и Варя, а за ней и Марта Францевна, Фёдор Борисович тоже похрюкивал, и мы уже смеялись не только из-за того, что они не умеют хранить секреты, но и друг с друга.
– Всё, не могу! Уже болят и живот, и щёки… Марта Францевна, Фёдор Борисович, ну что вы как маленькие дети? Ну я же за вас только рада! Скажи вы мне, что хотите, я бы только помогла. Ай-я-яй, Фёдор Борисович, вроде же все родные люди.
– Ой, Ириночка Алексеевночка, но мы переживали, что вы не поймёте, скажете: «Сдурели на старости лет», а я тут это… Приготовил кое-что…
Фёдор Борисович вытянул бархатную коробочку, стал на одно колено, прокашлялся и всё равно каким-то необычно-писклявым голосом обратился к Марте Францевне:
– Душа моя, ты всё, что я искал в этой жизни. Ты из старика превратила меня в сопливого мальчишку. Ты делаешь меня лучше, я люблю каждую твою морщинку и смешинку. Ты мой глоток свежего воздуха… Выходи за меня.
По моим щекам вновь полились слёзы, я прикрыла руками лицо. Этот момент меня зацепил настолько, что я не могла вымолвить и слова. Варя запрыгала на месте и захлопала в ладоши.
Марта Францевна стояла неподвижно, как статуя, не выражая никаких эмоций. Я уж испугаться успела, Фёдор Борисович, видимо, тоже занервничал, вытащил из кармана платок и вытер им испарину со лба.
– Федечка, – наконец заговорила она, – ой, что же это такое… Я же не в том уже возрасте, встань, милый, у тебя же колени больные.
– Не встану, пока не ответишь! – заупрямился мой главный помощник по хозяйству.
Марта Францевна опустилась рядом с ним, а мы с Варей замерли в ожидании.
– Хорошо, я согласна. Только зачем нам эта свадьба, над нами все смеяться будут.
Я решила вмешаться:
– Глупости! Вы у нас ещё будете одной из самых прекрасных невест, подберем вам и белое платье, и букет, и причёску!
– Мне шестьдесят, какая с меня невеста?
– Верно, совсем ещё молоды, да и Фёдор Борисович ещё хоть куда. Свадьбу я оплачу и возражений не принимаю.
– Ну уж нет, я самодостаточный мужчина, уж точно смогу подарить любимой этот вечер.
– Ладно… Но на мне невеста и свадебное путешествие! Если откажетесь, я на вас обижусь!
– Ну хорошо, – в один голос ответили новоиспечённые жених и невеста.
– Фёдор Борисович, ну это дело нужно отметить! Возьмите мою машину, поезжайте в магазин, купите самое лучшее шампанское, да и восполнить запасы не помешает. В нашем доме появился ребёнок и рацион должен быть сбалансированным! Марта Францевна напишет список для покупок, а вы пойдите и заберите нашу елочку. Что же это, наш символ праздника стоит в одиночестве?
– Ой, так что, это и правда наша?
– Наша-наша.
Моя кухарка, домоправительница и горничная в одном флаконе рассмеялась, а Фёдор Борисович побледнел.
– Что такое? – поинтересовалась я причиной веселья.
– Ой, да было тут, – поведала Марта Францевна. – Звонок, а мы вроде как никого не ждали. Вы же обычно в офисе пропадаете эти дни, дома не появляетесь…
И тут нам, мол: «Доставка приехала» и тыкают огромное дерево.
Я им: «Не нужно оно нам!».
А они: «Да как это? У вас же адрес Вязевская, сто пятнадцать?»
Мы: «Да».
А они нам: «Ну вот, ваш заказ, получите, распишитесь».
Мы закрыли двери, а они снова давай звонить. Мол: «Заберите свою ёлку, девушка с дочкой заказывали».
А мы: «Нет у нас никаких девушек с дочками», мы подумали, что это мошенники. В третий раз когда позвонили, я тряпку взяла и давай гонять их. Кричала: «Мошенники позорные, бабку обокрасть захотели?». Кричу: «Федя, неси ружье, бандюков стрелять будем», ну, хотела их припугнуть. Они дёру дали, а я им вслед: «И дерево своё поганое заберите». Ушла, а они елку уволокли к столбу, что-то там поделали и уехали.