Сердце противно сжалось, когда Мира поворачивала ручку. Можно было, конечно, малодушно развернуться и дать стрекача, можно было постоять и подумать, прикинуть так и эдак, посомневаться, стоит ли вообще туда заходить, но результат все равно был бы один. Сколько не оттягивай страшный момент, момент Истины, он настанет, хочешь ты того или нет. Ведь не зря ее непонятным образом перенесло в это жутковатое место. Кому-то пришлось постараться, а значит, юли-не юли, а выбраться самостоятельно без потерь не удастся. Так не лучше ли покончить с неопределенностью, выяснить все до конца, чем томиться и трусливо бегать по коридорам в надежде отыскать несуществующий выход.
Дверь отворилась, и Миранда шагнула внутрь.
— Верни меня на землю! Верни меня, боги все побери, на землю немедленно!! Кассиопей, я с кем разговариваю? И почему этот троллий платок не снимается? — Рич остервенело подергал ткань. Она затрещала, натянулась, но отходить от головы соглашалась только вместе с его шевелюрой. И это было очень больно. Поэтому после нескольких попыток Рич на это дело плюнул и вновь обратил свой гнев на истинного виновника, то есть на Касса: — Верни меня на землю! Немедленно! Ты ангел или кто? Ты что мне подсунул?! Истина, и это называется ангел-хранитель…
Наоравшись всласть и охрипнув, Рич решил немного передохнуть. Он висел вверх ногами под потолком вот уже несколько минут и любовался на люстру, за которую зацепились его штаны. Люстра была пыльной настолько, что даже лампочки разглядеть не представлялось возможным. Но заметно это было только отсюда, сверху. Попутно колдун гадал, какое же зелье подсунул ему этот мелкий пакостник Петр. Эффект уменьшения веса тела — это понятно, но не будет ли еще какого отсроченного воздействия?
Наверное, было довольно забавно наблюдать за выражением лица колдуна, когда он понял, что отрывается от пола и подлетает к потолку. И весьма вероятно, некто рыжий и его противная сестрица животики надорвали от смеха, следя за тем, как Рич, неловко суча конечностями, пытается перевернуться, дабы принять естественное для живого тела положение — ногами вниз. Получалось из рук вон плохо, ибо опыта в подобных делах он не имел, а центр тяжести оказался почему-то совершенно не там, где ему положено быть. Повисев некоторое время головой вниз, колдун понял, что долго он так не протянет. Отдельного описания заслуживают усилия, предпринятые Ричем для того, чтобы приблизиться к окну. Потихоньку, держась за шторы, он сумел перевернуться и огляделся. Первое, на что он обратил внимание, был его собственный ангел-хранитель. Касс выглядел жалко: голубые глаза полны настоящих слез, губы кривятся, будто он силится что-то сказать, но не может. С отчаянием хранитель следил за передвижениями Рича и понимал, что не в силах ему помочь.
А Рич, в свою очередь, проклинал Совесть с ее причудами, рыжую скотину, которая ей приходилась родственничком, и собственную доверчивость. Надо было, надо было понять, что так просто изгнать соседку не получится. Неспроста она сотрудничать взялась, опять жизни его учить вздумала. Вот стерва! Все это, и еще многое другое успел высказать Рич, перемещаясь от стены к стене, собирая все углы и полки и отборно матерясь. Попутно он пытался придумать, как же ему спуститься вниз. Без магии. Самостоятельно, ибо позориться больше, чем есть, зовя на помощь младшенького, он не желал категорически.
«Ричмонд, твой словарный запас меня иногда просто поражает, — вдруг подала голос зачинщица данной ситуации. — Ты бы… заткнулся, что ли…»
— Я заткнулся? Это я должен заткнуться, по-твоему? Какого хрена ты напоила меня этой гадостью?
«Хмм… друг мой… недорогой, кто ж виноват в том, что тебя так легко обмануть? И кстати, платочек тебе очень идет. Интересно, где Петруша его отыскал?»
Рич в сердцах саданул кулаком по стене и тотчас пожалел об этом: по инерции его швырнуло в противоположную сторону и чуть не вынесло в окно. Закрытое. Однако в последний момент столкновения удалось избежать. Словно кошак, которого пихают в воду, а он, спасая свою честь и достоинство, растопыривает лапы в стороны и впивается когтями в бортики ванной, колдун распластался по окну, упершись руками и ногами в раму. Это потребовало определенных усилий, потому что шторы сильно мешали.
— Ты… значит, опять война? — уточнил Рич — так, на всякий случай — отлепляя себя от оконного проема и по стене передвигаясь к двери.
«Отчего же, дурилка картонная, ты мне надоел. Я от тебя ухожу. Сама».
— Но… — Рич не поверил своим ушам. — Как уходишь? Ты же не можешь сама…
«Видит Истина, ты — первый на моей памяти доверчивый колдун! Остолоп, а не колдун! Дело в словах, а не в зелье! — воскликнула Совесть. — С другой стороны, молодой ты еще… я-то привыкла иметь дело с теми, что постарше…Ты действительно мне поверил? Слушай, может мне в театр пойти? Стану великой актрисой! Это ж какие деньжищиии, и прославлюсь на всю империю…ладно, держись, я выбираться сейчас буду…»
— То есть…
Рич не смог договорить, потому что в это мгновение у него онемели щеки. В голове зашумело, перед глазами поплыла чернота. Тело охватила такая слабость, что не изображай Рич из себя бабочку, рухнул бы на пол. Не успел он толком испугаться или возмутиться, как ощутил, что внутри у него словно что-то взорвалось. Стало очень больно, но кричать Рич себе запретил из принципа — легковерный или нет, молодой или не очень, но он колдун и выказывать слабость перед недругом казалось предательством самого себя.
Боль длилась всего лишь мгновение, затем отступила, и Рич облегченно вздохнул. Поморгал — зрение постепенно возвращалось, онемение прошло. Соответственно, возник вопрос — что это с ним было? Неужели избавился?.. Об этом колдун даже помыслить боялся, так как в противном случае разочарование было бы поистине невыносимым.
— Ты как, друг мой? — полным скорби голосом пропел Касс, оказываясь рядом с Ричем и встревоженно заглядывая ему в глаза.
— Как, как, — передразнил его Рич, ощупывая себя на предмет не замеченных ранее повреждений, — Каком кве… хммм… то есть, я хотел сказать, не очень хорошо. А что случилось, ты не понял?
— Лилу ушла, — патетично заявил Касс и возвел глаза к потолку.
— Вот так просто? Безо всякой помощи со стороны? Сама?
Ангел горестно кивнул.
— Не совсем сама, но и без зелья с платком мы бы обошлись. Насколько я понял, Петр заклинание, привязывающее ее к тебе, снял — а это пара слов, не больше. Увы, меня ввели в заблуждение. И кто? Мой самый лучший друг и… она. Та, что призвана наставлять и поучать. Как такое может быть? Куда смотрят боги? Почему дозволяют случиться подобной несправедливости?
— Забей, — ровно посоветовал колдун и снова подергал платок. Увы, он сидел как приклеенный. Вполне вероятно, что так оно и было на самом деле. — Ничего криминального не произошло.
Касс ахнул:
— Как это не произошло? Как это не произошло? Ты хоть понимаешь, насколько гнусен по сути поступок моих… друзей? Ты представляешь, как я им доверял? А они… а они… обманули, надругались над святым для каждого живого и не только — доверием, честностью. Как жить после этого?
У Рича было своё мнение на этот счёт. Да, его, как бы это помягче выразиться, нахлобучили, как студента-первокурсника на посвящении; да, была пара моментов, когда ему хотелось придушить нудную заразу и ее фантазера-братца; да, все прошло далеко не так гладко, как хотелось бы, но…
Но. Во-первых, главной цели он достиг — от Совести избавился. Во-вторых, позор его никто не видел, и если Истина поможет, не увидит. В-третьих, он в любом случае все это переживет. Только вот платочек бы этот отодрать как-нибудь, а то раздражает сильно…
— Увы и ах моей глупости и наивности… как можно, я вопрошаю у вас, боги, как можно быть настолько бессердечными? Как можно решиться на обман лучшего друга и не сложить после этого свой нимб?
— Вот только не надо плакать, — нахмурился Рич и вновь направился к двери. — А рыжий случайно срок действия зелья не уточнил?