— Нет, только ни это! — Ошарашено вскрикнула Ева, умоляюще посмотрев на мужчину. — Прошу тебя. — она не могла поверить в то, что услышала. Неужели он будет так жесток к ней?
Схватив Еву за руку, Один грубо притянул ее к себе, заглядывая в глаза.
— Я сказал, никогда больше сюда не приходи. Не заставляй меня делать то, что я пообещал, — грубо оттолкнув ее от себя, он повернулся спиной, не желая больше обсуждать эту тему и отвечать на ее вопрос. Он не собирался менять своего решения, даже если она будет молить об этом, стоя на коленях.
Стараясь не показывать этого Еве, Один сжал руки в кулаки, пытаясь так сдержать дрожь. От осознания всего происходящего, ему хотелось ударить кого-нибудь, да посильнее. И это точно должна быть не стена. Гаррик должен радоваться, что Один сначала отправился к нему, а не увидел Еву. Иначе, сейчас, он не был бы, так сдержан, как прежде.
Он лучше, чем кто-либо другой знал, на что способен Пепел, и поэтому из всех лошадей, его выбор пал именно на него. Буйный норов и спесивость, роднила их, делая похожими друг на друга. И поэтому, он, никогда позволит Еве приблизиться к своему коню.
Оттолкнувшись от стены, Ева вытерла текущие по щекам слезы.
— Скажи, зачем ты делаешь это? Хотя, можешь не говорить. — прошептала она, вдруг поняв бессмысленность своего вопроса. — Я знаю, что так, ты наказываешь меня, хоть сегодня и не сделала ничего такого, что бы навредить тебе. Ты даже более жесток, чем мой отец. Для него я хотя бы ненавистная дочь, которую можно бить. А кто я для тебя?
— Никто, — грубо ответил Один, все также стоя спиной к Еве.
Он не собирался ее переубеждать. Лучше пусть все выглядит именно так, чем, если она поймет, что все это он делает только из-за того, что дико испугался за нее. Он никогда не даст ей такую власть над собой. И никогда не позволит приблизиться к себе.
Отшатнувшись к стене, Ева вздрогнула от внезапной боли пронзившей сердце. Она никогда не тешила себя надеждой на то, что когда-нибудь Один почувствует к ней, что-то большее чем ненависть.
— Тогда отпусти меня. Ты же уже сделал все, что хотел. Растоптал, унизил. Что же еще ты хочешь от меня? — Ева не стала говорить о той не большой надежде, что просыпалась в ней, в те моменты, когда Один был добр с ней.
— Похоже, ты и правда такая глупая, какой тебя описывал твой собственный отец. — пренебрежительно произнес Один, наконец повернувшись к Еве. — Повторю еще раз, если ты не запомнила. У тебя есть только один путь, с помощью которого ты можешь освободиться. Это смерть. Но, так уж вышло, что твоя жизнь в моих руках. Я отвоевал это право, как твой хозяин. Я заявил свои права, на все, что касается тебя. И твоей смертью распоряжаюсь, тоже я. Мое слово, для тебя беспрекословный закон.
Сглотнув слезы, застрявшие в горле, Ева опустила голову, сжимаясь от того давления, которое Один оказывал на нее своими жестокими словами.
— Ты, конечно, можешь распоряжаться моей жизнью, но моя смерть не в твоих руках. И когда-нибудь я докажу тебе это, — запинаясь, выдавила Ева. Обхватив себя руками, она словно со стороны увидела какой слабой и беззащитной выглядела.
Ей никогда не быть достаточно сильной и храброй, чтобы оказать достойное сопротивление такому безжалостному противнику, как Один. Она и так слишком долго храбрилась, и сейчас, чувствовала себя безумно усталой.
Не поднимая головы, Ева осторожно сделала шаг вперед, надеясь как можно скорее добраться до выхода из конюшни и вдохнуть свежий воздух.
— Я не разрешал тебя уйти, — грубо проговорил Один, схватив Еву за руку, как раз в тот момент, когда она проходила мимо него.
— Позволь мне выйти. — прошептала она. — Я поняла, все, что ты сказал. И больше никогда не приду сюда. Можешь не сомневаться в этом.
— Надеюсь, ты хорошо усвоила урок. Увижу тебя здесь, и тогда, можешь не ждать пощады.
Оттолкнув от себя девушку, Один прислонился к стойлу, наблюдая, как торопливо Ева выскочила из конюшни.
Устало потерев глаза, он тяжело вздохнул, хорошо понимая, что своими словами обидел ее, но если такова была цена ее безопасности, то значит так и должно быть. Но почему даже понимая это, ему не становилось легче?
Глава 28. Часть 2
Это был тяжелый вечер.
У Евы не было времени на отдых, приходилось по несколько раз выбегать в зал с тяжелыми подносами, доверху нагруженными тарелками. Она трудилась вместе с другими девушками, безропотно хватаясь за все, что подворачивалось под руки. К концу дня она была совершенно измотана и валилась с ног, не чувствуя своего тела.
Но даже эта усталость не могла сравниться с тем гнетущим чувством, что поселилось внутри нее, заставляя испуганно озираться по сторонам. Это изматывало больше, чем любая работа, за которую она сегодня не бралась.
Ожидание, вот что изводило её.
Весь вечер она провела ожидая Одина, и с ужасом предчувствовала его скорое появление, которое не могло принести ей ничего хорошего.
Поежившись, Ева вспомнила тот ледяной взгляд с которым он смотрел на нее, его слова, наполненные жестокостью и ненавистью. Слова, которые все еще продолжали вертеться у нее в голове. Как бы она хотела забыть их. Но ничего не выходило, как бы она не старалась. И именно поэтому она так яростно бросалась в бой с любой работой.
Передернув плечами от мысли, что может случится если Один все же решит прийти в главный зал, Ева лихорадочно покачала головой, будто отрицание могло спасти ее от неминуемого. Нет, еще одной ссоры с ним она точно не выдержит. Особенно сейчас, когда у нее совершенно не было сил и она просто валилась с ног. Все, что ей хотелось, это как можно скорее подняться в комнату и уснуть. Не заботясь и не думая больше ни о чем.
Но он так и не пришел.
Ева понимала, что не стоит радоваться этой отсрочке, ей все равно придется встретиться с ним, рано или поздно. И если это не произошло в зале, то теперь все будет гораздо хуже. Ведь он поднимется в комнату, и вероятнее всего там они и встретятся.
Именно в том месте, где он и хотел видеть ее. Ведь за это время ничего не изменилось, она все также всецело принадлежала ему.
Никто так и не осмелился нарушить запрет Одина, даже не смотря на то, что совсем недавно он сам был готов прилюдно отказаться от нее. Теперь не один мужчины не смел посмотреть на нее, не опасаясь навлечь на себя гнев господина.
Не то, чтобы она так сильно желала мужского внимания, наоборот, даже радовалась, что они предпочитали не замечать её. Все, чего она желала, это найти то место, где она сможет спокойно жить. Где ей не придется стать разменной монетой в борьбе двух жестоких мужчин.
Какая жизнь ждет ее после того как она надоест Одину? Отпустит ли он её на волю? Позволит ли жить той жизнь о которой она так мечтает? Той жизнью, в которой ей повезет испытать счастье в объятиях любящего мужчины.
Может ей не стоит ждать, и просто попытаться сбежать от него?
— Нет, это не поможет, — едва слышно пробормотала она, тут же осознавая бессмысленность и опасность этого поступка.
Один найдет ее в любом месте, где бы она не спряталась. И тогда ей точно не избежать расправы. Нет, если она все же хочет остаться живой, ей придется ждать пока он не пресытится ею, и надеяться на то, что тогда она будет так бесполезна для него, что он даже не заметит ее исчезновения.
Стараясь больше не думать об этом, она схватила со стола последнюю грязную тарелку и водрузила ее на заставленный поднос. Зал уже давно опустел, многие воины разошлись, отправляясь на ночной караул. Другие же мирно дремали у очага, набираясь сил перед завтрашним днем.
Покачнувшись под тяжестью подноса, Ева закусила нижнюю губу, чувствуя как вспышка боли, прошлась по ее правой ноге. Не стоило ей так изматывать себя. Но в ином случае, она не знала как продержалась бы в этот вечер, прокручивая в голове то, что произошло на конюшне.