— Почему ты до сих пор здесь? — грубый голос Джеймса раздался у нее за спиной.
Торопливо развернувшись, Ева отступила от него на пару шагов, и еще теснее прижала поднос к себе, словно надеясь таким образом создать между собой и мужчиной хоть незначительную, но преграду.
Джеймс пристально смотрел на Еву, и ожидая ответа, недовольно сложил руки на груди. Он уже давно стоял в тени и наблюдал за ней, одаривая недовольным взглядом каждого, кто засматривался в ее сторону.
Сегодня она выглядела необычайно хрупкой, а под глазами залегли такие глубокие тени, которые были видны даже ему, стоящему в противоположной стороне зала. А сейчас стоя в непосредственной близости от нее, он с легкостью заметил бледность ее лица и промелькнувшую гримасу боли.
— Я, я, — замешкавшись проговорила Ева, опустив взгляд в пол. — Я должна прибраться в зале и унести это обратно на кухню, — указала она на тяжелую ношу в своих руках.
— Ты должна была уже давно убраться отсюда, — недовольно проворчал Джеймс, — тебе нечего делать здесь в одиночестве, если только ты не нарываешься на неприятности. — грубый намек прозвучавший в его голосе и тот взгляд, с которым он обвел огромное помещение зала, без лишних слов указали на то, о чем именно он хотел сказать ей.
— Никто и не посмеет подойти ко мне, — едва слышно прошептала Ева.
Понимая, что он все еще продолжает следить за ней, она сильно стиснула зубы и стараясь не показывать на сколько ей больно, торопливо развернулась, надеясь как можно скорее добраться до кухни. Но стоило сделать первый шаг как она резко втянула в себя воздух от сильной боли, что вновь пронзила ее ногу.
Недовольное ворчание раздалось за спиной, а затем сильные руки развернули ее к себе.
— Дай сюда, — прорычал Джеймс, забирая у нее поднос. Он не знал зачем помогает ей, но то мужество, с которым она пыталась скрыть, что у нее болит нога, не ускользнуло от него. — Иди за мной. — отрывисто бросил он, направляясь на кухню.
Сбросив с себя оцепенение, которое охватило ее в тот момент, когда Джеймс помог ей, Ева поторопилась следом за ним. Со своей больной ногой она никогда бы не смогла его догнать, и поэтому плелась позади, стараясь сильно не отставать.
Толкнув дверь кухни ногой, Джеймс небрежно поставил поднос на ближайший стол и отошел в сторону.
— Не думай, что я помогаю тебе, — сурово проговорил Джеймс. — Просто не хочу чтобы Один опять ввязывался в драку, если застанет тебя одну в зале.
— Разве ему важно то, что происходит со мной? — едва слышно прошептала Ева, отвернувшись от него.
Джеймс безразлично пожал плечами.
— Может быть и нет, но он не любит делиться тем, что принадлежит ему. Будет очень хорошо, если ты поймешь это как можно скорее. Могу дать тебе простой совет: не зли его. И тогда, быть может, останешься в живых.
— Почему никто не спросит, нужна ли мне такая жизнь? — сжав кулаки, Ева вновь развернулась к Джеймсу. — А если бы на моем месте была ваша сестра, чтобы вы сделали с мужчиной. который причинил ей столько боли?
На лице Джеймса отразилось столько ненависти и боли, что Ева невольно дернулась в сторону, но разъяренный мужчина не позволил ей сбежать от него. Всего один быстрый шаг, и вот он уже рядом с ней. Грубо схватив ее за руки, он притянул к себе, не заботясь о том, что делает ей больно.
— Не смей говорить о моей сестре, девка! Если бы не ты и твой отец, сейчас она была бы жива. Радуйся, что до сих пор не последовала следом за ней. — зарычав, он сильно встряхнул Еву.
— Простите! — смогла выдавить она из последних сил.
Вцепившись в руки Джеймса, она извивалась, надеясь вырваться из крепкого захвата. В том месте, где он держал ее, она чувствовала такую боль, что не сомневалась, что в этот момент ее тело украсилось новыми синяками.
Ева чувствовала как от страха застучали зубы. Сейчас, она даже не могла корить себя за ту глупость, что совершила, упомянув сестру Джеймса.
Зарычав, он оттолкнул Еву от себя, и она, не сумев удержать равновесие, врезалась в стену за своей спиной. От боли, прострелившей все тело, в глазах потемнело, и она запрокинула голову, вздрагивая от дикого ужаса.
Волна ярости и гнева отступила также внезапно, как и появилась, и перед глазами Джеймса предстало то, что он сотворил своими руками. Он, тот кто никогда не посмел бы ударить беззащитную женщину, сейчас нависал над Евой, готовый растерзать.
Безмолвно, он отступил от нее, отводя взгляд в сторону. Он не знал почему у него возникло ощущение, что сейчас он обидел вовсе не Еву, а свою маленькую сестренку. Перед глазами промелькнули картины детства, когда играясь, они задирали Клэр, а она в слезах, бежала к маме, жалуясь на него и на Одина.
Все еще находясь во власти воспоминаний, он шагнул к Еве, намереваясь поддержать ее, так же как помог бы и своей сестре. Но едва увидев что он приближается, Ева практически вжалась в стенку и выставила перед собой руки, будто это могло как-то ей помочь. Сжавшись, она замерла в ожидании удара.
От этого движение словно пелена спала с его глаз и он отскочил назад, стараясь держаться подальше от нее. Как он мог забыть о том, кто стоит перед ним. Разве это не дочь Гаррика? Того, кто был виновен в смерти его маленькой сестренки? Как он мог запятнать память о Клэр, сравнив ее с этой девчонкой? Да будь она хоть тысячу раз беззащитной женщиной, она не заслужила от него ни жалости, ни помощи.
— Черт подери! — прорычал Джеймс, сжав руки в кулаки.
Ева несмело опустила руки и посмотрела на разъяренного Джеймса, в надежде предугадать его дальнейшие действия. Она все еще не могла прийти в себя, а от удара болела спина.
— Разве я виновата в том, что произошло с вашей сестрой? — прошептала она, тяжело сглотнув.
— Просто заткнись. Собирайся, я отведу тебя в комнату, — проскрежетал Джеймс, отвернувшись.
Поморщившись от грубых слов, но не собираясь больше играть с огнем и продолжать расспрашивать его, Ева осторожно оттолкнулась от стены и сразу же зажмурилась, мысленно оценивая свое состояние.
От удара она с трудом восстановила дыхание, но осознавала, что это не нанесло ее большого вреда. Теперь, спина просто немного побаливала, но такое ей было по силам стерпеть. Ах да, еще синяки на руках. Но и такое было для нее слишком привычным, чтобы обращать на это внимание.
После того, что случилось, Ева не очень хотела идти с Джеймсом куда-либо, но он с таким упорством вцепился в нее, и похоже не собирался уходить, пока она не последует за ним.
Тихо, стараясь не привлекать к себе его внимание, Ева направилась к столу, собираясь покончить с грязной посудой.
Ей понадобилось все пару минут, чтобы справиться с работой, но ей показалось, что время длилось безумно медленно. Особенно когда Джеймс прожигал ее спину нетерпеливым взглядом.
Они больше не разговаривали, и Ева не могла сказать, что была этому не рада. Она не хотела бы еще сильнее разозлить его, и особенно сейчас, когда он все еще не успокоился. Она чувствовала это, каким-то внутренним чувством, которое не раз спасало ее от очередных побоев от отца. В такие моменты, она просто пряталась так, чтобы ее нельзя было найти. Но, это мало помогало, особенно если Гаррик был сильно разозлен. Тогда ничего не спасало ее от неизбежного.
Хоть ей и было любопытно, почему Джеймс винил ее в смерти сестры, она никогда не решилась бы спросить его об этом. Иногда лучше было промолчать, чтобы не разозлить зверя. Эту истину она выучила уже давно, и всегда старалась следовать ей.
Отряхнув руки от воды, Ева прошла мимо мужчины, небрежно прислонившегося к стене. Стоило ей сделать шаг к двери, как она почувствовала за собой давящее присутствие Джеймса. Не произнося ни слова, он ожидал, пока она начнет двигаться, чтобы пойти следом.
Тяжело сглотнув, Ева двинулась в сторону комнаты, больше не оборачиваясь на молчаливого воина, следующего за ней словно тень. Он держался на приличном расстоянии от нее, но даже этого было мало, чтобы Ева почувствовала себя спокойно.