Посмотрев на близкого товарища и друга, Один задумчиво произнес:
— Все идет по плану, и я думаю скоро Гаррик попытается что-нибудь предпринять, для того чтобы освободиться.
Джеймс посмотрел на Гаррика, который казалось, был надежно прикован к стене. Но, несмотря на это, Джеймс был целиком и полностью согласен с Одином. Все идет по плану. И скоро они смогут избавиться от этого ублюдка, надо только дать ему повод показать себя.
Тихий голос отвлек их от раздумий.
— Господин, я принесла вино.
Лира аккуратно поставила две кружки с налитым до краев вином на стол перед мужчинами. Один посмотрела на девушку, и узнал в ней ту, которую совсем недавно Джеймс нес на второй этаж.
— Я смотрю, ты уже приручил свою игрушку? — одобрительно хмыкнув, произнес Один, отвлекаясь от тяжелых раздумий.
— Конечно, кто-то же должен согревать мою постель холодными ночами, — бросил Джеймс, внимательно наблюдая за Лирой, которая казалось, пылала от смущения услышав его слова.
Внимание мужчин и так пугало Лиру, а глаза Одина заставляли замирать от страха. Сколько в них было холода и ненависти. Глядя в них, можно было просто застыть, не имея возможности двинуться и проявить хоть немного своей воли. Лира видела, что совсем недавно произошло в зале с дочерью хозяина. Как же ей было жалко девушку. Навлечь на себя гнев такого мужчины как Один, было сродни долгой и мучительной казни. Пусть другие служанки и могли завидовать дочери Гаррика, но Лира понимала, что девушка не хотела стать любовницей нового господина.
— Сядь к моим ногам, — проворчал Джеймс, привлекая внимание Лиры, — И запомни, где ты теперь будешь сидеть. Пусть все это видят.
Наблюдая за этой картиной, Один усмехнулся и отпил вино, которое принесла девушка. Как и все остальное в этом замке, вино было просто отвратительно на вкус и отдавало чем-то кислым.
«Скоро здесь все будет по-другому» подумал Один, продолжая пить. Перемены уже начались, и теперь надо быть внимательным ко всему, что происходит вокруг.
Ну что ж, пришло время отметить свою победу.
Встав из-за стола, Один заметил, как вздрогнула девушка, сидевшая на полу. Джеймс присоединился к другу, ожидая, когда тот начнет говорить. Зал постепенно наполнялся воинами, ожидающими празднества и желающими получить заслуженные трофеи.
Стоило Одину встать, как в зале наступила тишина. Каждый воин приготовился внимательно слушать своего предводителя. Когда-то все они были просто бродячим мужчинами без роду и племени. До тех пор, пока Один не собрал их вместе. И теперь, когда у них появился дом, каждый воин был готов биться за него насмерть.
Обводя взглядом своих воинов, Один понимал, что любые его слова будут лишними. Вытащив меч, с которым никогда не расставался, Один вскинул руку вверх, громко зарычав. Воины повторили это движение. Казалось, зал наполнился не просто мужчинами, а дикими животными, которые следовали за своим вожаком.
Сидя на полу, около ног Джеймса, Лира понимала, что ей лучше не привлекать к себе лишнего внимания, и казаться незаметной. Но ничего не получилось.
Рука Джеймса ухватила Лиру за шиворот, принуждая подняться на ноги. Глядя на нее, мужчина привлек ее к себе, впиваясь в губы поцелуем, который показывал другим мужчина, кто хозяин этой девушки.
Оторвавшись от ее губ, Джеймс посмотрел на толпу мужчин.
— Она моя! — прорычал мужчина, еще раз запечатав губы Лиры своими губами.
Рев толпы подтверждал признание этого факта. Теперь никто не имел права дотрагиваться до Лиры. Все уважали право чужой собственности.
Подняв руки вверх, Один произнес:
— А теперь, можно и отметить нашу победу! Пусть несут еду, — с этими словами он вновь сел в кресло, возглавляя стол, и наблюдая, как могучие мужчины с грохотом усаживаются на скамьи перед столом.
Вскоре показались служанки, несущие тяжелые блюда с едой и вином. Стоя на кухне, Ева слышал рев, доносившийся из зала, и понимала, что уже скоро придется выйти с тяжелым подносом. Живот сводило от голода, ногу все чаще простреливало болью, а руки и вовсе горели и покрылись большими волдырями. С трудом сдерживая слезы, Ева из последних сил стояла на ногах. Но и просто постоять в стороне ей никто не позволил.
— Возьми поднос с едой и отправляйся в зал, если не хочешь навлечь на нас гнев господина. Ты может и его подстилка, но мы честные женщины, и не имеем таких привилегий как ты, — хрюкнула от смеха Глэдис, и указала на тяжелый поднос, который сама бы не решилась поднять.
«Привилегии? Какие привилегии есть у меня?» с отчаянием подумала Ева. Ухватившись обожженными руками за края посудины, и с трудом подняв, она направилась к выходу из кухни.