Полковник Браунинг и капитан военно-морского флота Коруэлл переглянулись. Коруэлл кивнул.
— Дело в том, господин министр, что агента с таким именем нет. Это. так сказать, собирательное имя крупной агентурной сети.
— А откуда такое название?
— По легенде появление «Белой дамы» должно предвещать падение Гогенцоллернов. Это имя оказалось очень подходящим для названия организации, которая своей работой способствует поражению Германии.
— Ну, что же, — сказал министр. — Они делают хорошую работу, — и поднялся, показывая, что аудиенция закончена.
… А началось все с того, что к английскому разведчику Г. Ландау, имевшему штаб-квартиру в Роттердаме, явился некий господин Сен-Ламбер, который заявил, что является представителем большой группы бельгийских патриотов, желающих организовать разведывательную службу на бельгийской территории. Он сообщил, что группа состоит из интеллигентов: учителей. людей свободной профессии, банкиров и нескольких дворян.
Сен-Ламбер, однако, огорошил Ландау заявлением:
— Они ставят одно условие: зачислить их еще до начала работы на военную службу.
В глубине души Ландау понимал, что это требование справедливо, но столь же хорошо знал, что оно неосуществимо — как может английское министерство превратить в британских солдат бельгийских подданных, чем более что даже их имена засекречены. А как быть с женщинами? Нужна дипломатическая переписка между Англией и Бельгией, решение двух королей по этому вопросу. Все затянется на многие месяцы.
— Хорошо. — ответил Ландау. — Я доложу обо всем своему начальнику и в течение одного-двух дней сообщу решение.
На следующий день он, никуда, естественно, не докладывая, со спокойной совестью сообщил Сен-Ламберу, что их условие принято, и все они будут зачислены на военную службу.
«Белая дама» начала действовать. За короткое время завербовала около двухсот агентов. Она состояла из двух независимых групп, во главе которых стояли два руководителя: один — инженер, служивший ранее на бельгийской государственной службе, другой — профессор. Каждая группа имела не только своего начальника, но и свой «штаб», где сосредоточивались и печатались донесения. Контакт имелся лишь при передаче разведывательных сведений, причем выражался он в том, что второй начальник лично передавал донесения первому, а тот уже пересылал их в Голландию. В случае провала одной группы ее руководитель был бы единственным человеком, который мог бы погубить другую группу.
В каждом городе были свои отделы.
В Брюсселе отделом руководили, действительно, две дамы, но не «белые», а скорее «черные» — две сестры, начальницы фешенебельной женской школы. Немцы никогда не смогли бы заподозрить этих чопорных, одетых во все черное дам, которых каждый день можно было увидеть на прогулке с ученицами в лесу или раз в неделю в опере. Однако эти дамы знали все, что требовалось руководству — а главной задачей было наблюдение за воинскими эшелонами — и два раза в неделю, когда пансионерки были уже в постелях, запечатывали для отправки в Льеж донесения, собранные верной служанкой во время закупки продуктов.
Организация «Белой дамы» расширялась, протянув свои щупальцы по всей оккупированной территории Бельгии и Франции. Она функционировала беспрерывно в течение восемнадцати месяцев и состояла к концу войны из трехсот с лишним агентов. За все это время лишь два ее курьера-брата были пойманы немцами и расстреляны.
К концу войны инженеры, руководители «Белой дамы», задумали применить новый способ связи. В секторе, где граница Бельгии и Голландии проходит по неширокой реке, было решено по обоим берегам проложить параллельно два телефонных провода, один на бельгийской, другой на голландской стороне. С использованием метода индукции можно было организовать беспрепятственную связь через границу. Исполнению этого оригинального замысла помешало окончание войны, когда в нем отпала необходимость.
Но война кончилась, и Ландау стоял перед необходимостью дать ответ на первый поставленный перед ним вопрос: будут ли члены «Белой дамы» зачислены на военную службу. В своих воспоминаниях он рассказывает о том, как потрясла и привела в ужас руководителей организации правда, которую он сообщил им.
На его счастье, после долгих мытарств бельгийское правительство дало свою санкцию и признало солдатами мировой войны всех без исключения бельгийских подданных, в том числе и женщин, работавших в различных секретных службах союзников в течение войны.