Но наиболее ценную информацию доставили офицеры разведки АЛ Хелена Яворская («Янта») и Яг-нина Бальцежак («Ева»).
Из центра Варшавы, через захваченные немцами улицы Хелена и Янина пробрались в юго-восточный район Чернякув, находившийся в руках повстанцев. В ночь на 11 сентября на лодке они тронулись в путь. Над рекой то и дело вспыхивали осветительные ракеты, на противоположном берегу, в варшавском предместье Праги, кипел бой, иногда шальные снаряды падали в воду совсем близко, но девушкам повезло: удалось добраться до пражского района Саска Кемпа. Высадились буквально под носом у немцев, но те не заметили их, отвлеченные боем с наступавшими советскими войсками. Кое-как, где ползком, где перебежками, девушки пересекли линию немецкой обороны и в предрассветном тумане увидели первый советский танк. Пренебрегая опасностью, бросились к нему. Но он оказался мертвым. Тела танкистов лежали возле него. Девушкам уже пришлось повидать немало убитых, но это были первые русские, павшие в бою за их свободу.
Задерживаться было нельзя, побежали дальше, но вот послышалось:
— Стой, кто идет?
— Свои, свои! — радостно закричала Хелена, она хорошо знала русский. — Мы из Варшавы.
Из-за укрытия выглянул молоденький солдат.
— Вы чего бегаете? Здесь же стреляют.
— Нам срочно надо к командованию.
— Ишь какие, сразу к командованию, пробасил другой, постарше. — Ладно, Сеня, проводи-ка их к ротному.
Так «Янта» и «Ева» встретились с передовыми частями Сорок седьмой армии.
В каждом из вышестоящих штабов пришлось показывать документы и объяснять, кто они. откуда и куда идут, и, наконец, в штабе армии с ними разобрались окончательно и отправили в Люблин, где они встретились с самим главнокомандующим Войском Польским генералом Жимерским.
Выслушав девушек, генерал Жимерский посчитал их доклад заслуживающим внимания и вместе с Хеленой Яворской выехал в штаб маршала Рокоссовского, в К’онколевницы.
Там Хелена выступила с сообщением на заседании Военного Совета фронта. Сначала она смутилась, увидев такое количество генералов, собирающихся слушать ее. простую польскую женщину, но боль за горящую и погибающую в неравных боях Варшаву заставила ее говорить не только оперативно грамотно и толково, но и так страстно, что генералы если и не прослезились, то к концу доклада согласно кивали головами, когда она просила о помощи.
Вспоминая о докладах польских разведчиц, начальник Оперативного управления Генерального штаба Вооруженных Сил СССР Сергей Штеменко писал: «От них советское и польское военное командование впервые узнало подробности о характере восстания, расположении и состоянии повстанческих сил».
Только после прибытия первых посланцев АЛ польское и советское руководство смогло сориентироваться не только в конфигурации позиций повстанцев (они были расчленены по всему городу), но и понять, что настроение восставших является антифашистским, понять масштабы варшавской трагедии. Сообщение агенства печати ПКНО о переходе линии фронта Хеленой Яворской и Яниной Бальцежак с просьбой о помощи борющейся Варшаве заканчивалось словами: «…Помощь будет оказана».
В этот же день заместитель начальника Генштаба Красной Армии генерал Алексей Антонов и генерал Сергей Штеменко передали информацию об обстановке в Варшаве Сталину, который распорядился сделать все возможное для оказания помощи варшавским повстанцам. включая доставку вооружения, боеприпасов и прочего по воздуху.
Вечером того же дня начался сброс необходимых грузов, который продолжался пятнадцать дней. В сброшенных на парашютах записках говорилось, что «Красная Армия шлет боевой привет героическим бойцам Варшавы. Подойдя к стенам Варшавы, мы получили возможность оказать вам братскую помощь». В них также указывалось, что посланцы сумели добраться до расположения освободителей.