Выбрать главу

Партизанская разведчица Зажарская, работавшая в столовой, сказала начальнику разведки:

— Я сделаю это.

— Как?

— Это моя забота.

— Нет. ты уж объясни, мы зря рисковать не хотим. Зажарская изложила свой план.

На восьмилетнюю дочку Зажарской Валерию никто из охранников не обращал внимания. Она каждый день ходила к матери после обеда — доедать остатки с офицерского стола. Никто ее, конечно, не обыскивал. Так и на этот раз девочка спокойно прошла на кухню, неся в сумочке мину. Улучив момент, мать заложила мину в печку. Через час мать и дочь уже были в лесу, в партизанском отряде. А еще через час, во время офицерского ужина, раздался взрыв.

К сожалению, ни в документах, ни в описаниях свидетелей этой диверсии не сохранилось данных о том. знала ли восьмилетняя Валерия, какой груз пронесла она в офицерскую столовую.

Машеньке Яснекевич исполнилось тринадцать лет, когда она стала связной партизанского отряда. Самостоятельно ходила на железнодорожную станцию, где запоминала количество составов, оружие, которое они перевозили, живую силу, технику. Обладала удивительной памятью, могла ничего не записывать и, несмотря на возраст, умела определять даже калибр орудий.

Отец всегда брал ее с собой, когда на телеге перевозил оружие. Бойкая и смешливая девчонка отвлекала внимание полицаев, и все поездки заканчивались благополучно.

Однажды понадобилось срочно пробраться в лес. По какой-то причине отец пойти не смог.

— Я сбегаю! — сказала Машенька.

— Не надо! — воскликнула мама, у которой заныло сердце от недоброго предчувствия.

— Что значит «не надо»? — возразил отец. От этого зависит безопасность всего отряда.

— Пожалуйста, не посылай ее!

— Я пойду, мамочка. Все будет в порядке.

— Пусть идет, — подтвердил огец.

Машенька накинула шубейку и побежала. Благополучно добралась до отряда, передала все, что было нужно, и отправилась в обратный путь. Уже темнело. Подходя к деревне, не заметила полыньи и провалилась в нее.

На крики девочки прибежал сосед, вытащил ее.

Девочка осталась жива, но ноги у нее отнялись. Навсегда. После войны Маше сделали десять операций, но она так никогда и не смогла встать на ноги.

Умирая, мать не простила этого мужу.

Уважаемый читатель! Трудно ли перейти линию фронта? Наверное, каждый ответит утвердительно, и будет прав. Но одно дело — в лесисто-болотистой местности, где огневые точки и опорные пункты не всегда даже визуально связаны друг с другом. Между ними с трудом, но можно проскользнуть по болотистой тропе. А другое дело в условиях непрерывного переднего края, где на каждом километре сосредоточены сотни солдат, а буквально каждый сантиметр прострелян и пристрелян. Такова была линия фронта в Сталинграде. И именно ее шесть раз, а ведь надо вернуться и обратно, значит двенадцать раз (!) пересекла военная разведчица, тринадцатилетняя Милочка Радимо. Ее подвиг отмечен высокой солдатской наградой, медалью «За отвагу», которую нечасто давали в 1942–1943 годах.

Сейчас эта медаль хранится в Музее обороны Сталинграда, а сама Милочка (ныне Людмила Владимировна Бесчастнова) живет в городе на Неве.

Как было сказано выше, некоторые разведчицы использовали своих детей для прикрытия.

Белорусская партизанская разведчица Екатерина Симакова имела двух девочек, в возрасте шести и семи лет. Получив задание разведать обстановку в городе, она брала девочек за руки и среди бела дня гуляла с ними по тем местам, которые представляли интерес для разведки.

Один из бывших партизан рассказывал:

— Идет по городу и смотрит, где какие части. Крикнет на нее фашист, она откроет рот и притворяется дурочкой. Так «дурочкой» и выполнила много наших заданий. А режим в городе, надо сказать, был очень строгий…

Если тем девочкам было по шесть-семь лет, то «помощнице» связной одного из белорусских партизанских отрядов Марии Тимофеевны Савицкой-Радюкевич и того меньше.

Вот ее короткий рассказ:

— Я ходила на связь с трехмесячной дочкой. Оружия никогда не носила, мое дело было доставлять медикаменты и донесения. Я их клала доченьке между ручек и ножек. Но все равно полицаи или немцы могли к чему-нибудь прицепиться, а мне надо скорее мимо поста пройти. Так я, чтобы была температура и ребенок плакал, натирала ее солью и чесноком. Она красная, с сыпью. Как подойду к посту, говорю: «Тиф, пан, тиф». А немец мне: «Вег, вег! Проходи скорее, матка!» Дочке теперь уже за пятьдесят, но никогда не болеет, наверное, медикаменты хорошие были, — смеется Мария Тимофеевна.